***
Утро выдалось солнечным и холодным. Гарри чуть было не проспал завтрак, потому что до полночи сочинял подробности учёбы в школе и жизни в Швейцарии. Хорошо ещё, что его вовремя разбудил Лотти, опять погладивший ему костюм и отутюживший мантию.
– Доброе утро, Арчибальд, завтракайте быстрее, потому что нам предстоит поход по лучшим магазинам Лондона. Нам надо пополнить ваш гардероб. Не подскажете, почему у вас всего два чемодана? Мой Драко путешествует по меньшей мере с дюжиной…
– Видите ли, Миссис Малфой, то есть Нарцисса, у нас в школьной спальне один ненормальный полтергейст буквально на днях устроил пожар. Из учеников, к счастью, никто не пострадал, а вот мой гардероб, большая часть учебников, метла… Мать не успела купить мне обновки, так как это… это произошло… – Гарри старательно отвернулся, якобы желая скрыть непрошеные слёзы.
– О, извини, мой мальчик, – на этот раз Гарри не смог отвертеться от объятий Нарциссы. Он не припомнил, чтобы его хоть раз в жизни обнимали женщины, ну, кроме разве что Гермионы, но это было не в счёт, так она была во-первых маленькая, а во-вторых – подруга, да ещё Миссис Уизли, но она была ему вместо матери, а чтобы кто-то посторонний просто обнял его… Как это ни странно, но ему понравилось. От Нарциссы чем-то вкусно и тонко пахло, какими-то нежными горьковатыми духами. Запах был такой приятный, что его можно было запечатывать в бутылочки и продавать за большие деньги.  Она погладила юношу по голове и слегка похлопала по плечу.
– Как я тебе сочувствую, Арчибальд, как это должно быть ужасно – потерять мать… Я не представляю, что стало бы с моим Драко, если бы я умерла… Он такой… нежный, такой чувствительный... Муж ругает меня за то, что я делаю из него маменькиного сыночка, но я ничего не могу с собой поделать. Сын – это единственное, что у меня есть…
– Что вы, что вы, вы не умрёте, вы ещё так молоды… – поспешил заверить её Гарри, не имевший ни малейшего желания лицезреть её умилённые слёзы.
– Я ещё молода? Ты действительно так считаешь? – Нарцисса немного приободрилась, передумав плакать. – Только вот кто бы сказал об этом моему мужу, который неделями не появляется дома, – пробормотала она себе под нос, но Гарри всё же услышал, хотя и не подал виду. Он молча делал свои выводы, втихомолку наматывая на ус.
– Что ж, нам пора, – с преувеличенной бодростью воскликнула Нарцисса. – Ты уже путешествовал с помощью летучего пороха? Давай-ка для начала в магазин мантий Мадам Малкин. Вот, держи вазу.
Гарри запустил руку в большущую золотую вазу с фамильным гербом Малфоев, вошёл в огромный камин в гостиной и постарался как можно отчётливее произнести «Магазин Мадам Малкин». Через минуту он был уже на месте. Свежевыглаженная мантия была вся в золе, волосы покрылись серым налётом, модные очки висели на одной дужке. Следом за ним из камина появилась Нарцисса. У неё даже причёска не растрепалась. 
К ним тут же поспешила сама хозяйка, лебезя и спеша выслужиться.
– О, какие посетители… Не часто мой скромный магазинчик навещают такие благородные господа… Что желает Миссис Малфой? Кто это тут у нас, что за юный симпатичный господин?
Гарри внутренне содрогнулся. Не позднее завтрашнего дня в «Пророке» появятся сплетни, что Нарцисса Малфой была в магазине с каким-то незнакомым молодым человеком недурственной наружности.
– Милагрос, это мой племянник из Швейцарии. Недавно он потерял семью и будет теперь жить с нами. Не задавай лишних вопросов и подбери ему новый гардероб, всё наилучшего качества, да побыстрее! – прикрикнула на Мадам Малкин Нарцисса. Гарри невольно восхитился её властностью и самоуверенностью. У той же Миссис Уизли в жизни не получилось бы ничего подобного. Надо было поистине быть особой голубых кровей, чтобы уметь так командовать людьми.
– О да, Мадам, секундочку, Мадам. Я сама провожу благородного господина в примерочную и буду собственноручно подносить ему мантии на примерку. Пожалуй, я даже закрою магазин, чтобы не тратить своё внимание на кого-то ещё.
– Вот так-то лучше, – Нарцисса для вида поджала губы, незаметно подмигнув Гарри. Тот чуть со стула не упал от неожиданности. Так вот она, оказывается, какая, эта Снежная Королева Нарцисса… А не так уж она проста… То, что о ней знают и говорят – это лишь вершина айсберга… Хм…
…У него просто рябило в глазах от мантий всех оттенков и расцветок. Строгие чёрные, тёмно-синие, в полоску, изумрудно-зелёные и даже лимонно-жёлтые… Не хватало только нежно лиловых и голубых в розовую крапинку. Да ещё он никак не мог привыкнуть к собственной внешности. Каждый раз глядя на себя в зеркало, ему казалось, что оттуда на него смотрит кто-то другой, кто-то чужой, одолживший ему своё тело на время. Этот кто-то был уже вполне сформировавшимся, обладал крепкими накачанными мускулами и спортивной хорошо развитой фигурой. Гарри казался самому себе скандинавским богом Тором, решившим подарить своё тело непонятно за какие заслуги мальчишке Гарри Поттеру, которому позарез надо было измениться.
Когда он пытался вытащить голову из очередной новомодной мантии с узким горлом, кто-то помог ему выпутаться из бесконечных складок.
– Спасибо, Мадам Малкин. Я уж думал, что задохнусь под этим серым монстром… Я думаю, что с меня хватит этих примерок…
– Ну, раз ты так думаешь, Арчибальд, то и правда пора закругляться, – послышался знакомый томный голос с мурлыкающими интонациями.
Гарри аж подпрыгнул от неожиданности.
– Ми… Миссис Малфой… зачем же вы вошли… Я же не одет… – он стыдливо кутался в только что снятую мантию, старательно закрывая трусы, украшенные крылатыми сничами – шуточный подарок Рона на прошлый день рождения.
– Мадам Малкин ты, значит, не стесняешься, а меня – да? Ну-ну, мой мальчик, у меня сын твоего возраста, так что не думай, что я чего-то не видела, – Нарцисса насмешливо улыбнулась. – Мадам Малкин отправилась на склад выбирать тебе ткань для брюк, а я решила посмотреть, как у тебя идут дела. Но если тебе надоело, можем уйти, взяв то, что ты уже выбрал. Ну-ка, дай взглянуть… Неплохой вкус, ты Малфой до корней волос, мой мальчик…
«Ты Малфой до корней волос, мой мальчик, – передразнил её Гарри про себя, еле сдержавшись, чтобы не расхохотаться. Знала бы она, кто он на самом деле…»
– И всё же я хотел бы одеться самостоятельно… – Гарри внимательно посмотрел на Нарциссу.
– Ухожу, ухожу… Уговорил. – Она лениво заправила Гарри прядь белоснежных волос за ухо и вышла, не сказав больше ни слова.
– Н-да… – только и нашёл, что сказать, Гарри. 
Это был поистине безумный день. Нарцисса накупила ему добрую дюжину мантий, чуть не сотню шёлковых белоснежных рубашек, заказала штук двадцать костюмов и просто вагон носок и нижнего белья. Но этим она не ограничилась. Ей приспичило во что бы то ни стало купить ему самую новую самую лучшую метлу «Скорость плюс», выставленную в витрине магазинчика в Косом переулке, а также закупить комплект учебников для шестого курса.
– Будешь заниматься дома, чтобы не отстать от программы, – безапелляционным тоном заявила она, вручая Гарри увесистую стопку. – Может быть, вы занимаетесь по другим учебникам в этом вашем Брокмале, но суть-то одна. Позанимаешься по этим, чтобы не оставаться на второй год. Где это видано – Малфой – второгодник?..
В эту ночь Гарри заснул как убитый, утомлённый бесконечными походами по магазинам. Проснулся он из-за какого-то шума, доносившегося из коридора. Кажется, кто-то кричал, или это ему показалось? Он мгновенно сбросил с себя сонливость, встал и на цыпочках прокрался в коридор, хорошо ещё, что дверь открывалась бесшумно. На втором этаже спорили мужчина и женщина. Гарри осторожно спустился по лестнице на один пролёт, стараясь не дышать и весь превратившись в слух.
– А я сказал, что ты будешь делать то, что я тебе скажу, дрянь! – послышался знакомый голос Люциуса Малфоя, наконец-то удостоившего визитом собственный дом. – Ты моя жена, и если я сказал, что хочу тебя прямо сейчас, ты должна прийти в мою спальню без возражений!
– Люциус, ты пьян в стельку! Тебя не было дома три дня! И вот когда ты наконец заявляешься, невозможно воняя дешёвыми духами и виски, тебе вынь да положь!!! – в голосе Нарциссы звучали истерические нотки.
– Ты ещё смеешь мне возражать?! Ты?! Бесприданница, нищая шлюха, да кто ты такая, чтобы говорить мне нет! Мне, Малфою!!! Когда я женился на тебе, у тебя не было ни кната, только фамильная гордость этих ненормальных Блэков, из которых половина закончили тюрьмой, а остальные психушкой!!! Зачем, по-твоему, я взял тебя в жёны? Чтобы ты устраивала званые обеды для Пожирателей-неудачников? Да ты даже нормального ребёнка родить не смогла, произвела на свет это недоразумение – Драко, который привязан к твоему фартуку… У тебя хоть раз в жизни было довольное выражение лица? Что это за рожа? Как будто у тебя под носом дерьмо! Видеть не могу! Убирайся, пока я не вышвырнул тебя из дома вместе со всем твоим тряпьём! Кстати, что ты опять приняла, а? Почему у тебя зрачки по галлеону? Почему, я спрашиваю? Хорошенькое дельце – жена великого и ужасного Люциуса Малфоя – наркоманка или алкоголичка! Я упеку тебя в больницу Святого Мунго по гроб жизни, знай это!
– Но Люциус, если бы ты чаще бывал дома, мне не было бы так скучно… Я же совсем одна… Мне нечем заняться… Вот если бы я могла работать… Хотя бы заниматься благотворительностью…
– Работать?! Малфои не работают и никогда не работали, заруби это себе на носу, плебейка несчастная! Скучно ей, видите ли… К нам приехал юный бедный родственник, вот и развлекайся с ним! Чаще бывал дома… Это чтобы лицезреть твою кислую рожу? Или стучаться в дверь твоей вечно запертой спальни? Ну уж нет! Здесь я хозяин, и я решаю, что я буду делать и когда! Марш в мою комнату, я сказал, или через две минуты ноги твоей здесь не будет, ты навсегда забудешь дорогу в этот дом и распрощаешься с сыном.
– Нет… Только не Драко, нет… Не надо, я всё сделаю, всё, как ты захочешь…
– Значит, сегодня ты будешь сговорчивой наложницей турецкого султана, да? Вот и договорились…
Этажом ниже хлопнула дверь, всё стихло, и Гарри в изнеможении опустился на пол, переводя дух. Казалось, на протяжении всей этой жуткой случайно подслушанной сцены он не дышал. Лёгкие разрывались от недостатка кислорода, в висках стучало, на лбу выступил пот. Да этот Люциус просто чудовище, да как он смеет принуждать жену… Да это же… И что это? Люциус действительно мог делать всё что угодно у себя дома, никто не мог ему помешать, здесь он был господин, царь и бог. Бедная Нарцисса…
Гарри заснул с превеликим трудом, беспокойно крутясь на кровати как на уж раскалённой сковородке. Всю ночь ему снились кошмары.
***
С утра Нарциссы не было за завтраком. Эльф объяснил Гарри, что у хозяйки разыгралась мигрень, а хозяин, приехавший домой поздно ночью, рано утром вновь уехал по делам, и, скорее всего опять надолго. Гарри испытал облегчение оттого, что ему не надо было видеться с Люциусом.
Первую половину дня он решил посвятить тренировкам на метле, чтобы не забыть всё то, чему он научился. Прямо за домом находилось поле для мини-квиддича с тремя кольцами разной высоты, видимо сооружённое специально для Драко. Раз за разом повторял Гарри знакомые приёмы, оттачивая мастерство и доводя движения до максимального автоматизма. Когда он закончил, было уже два часа дня, он пропустил ленч, увлёкшись тренировкой. «Скорость плюс» была действительно лучшей метлой, которую Гарри когда-либо видел. Она мгновенно разгонялась до такой невиданной скорости, что даже уши закладывало, подчиняясь малейшему движению корпуса. Он понял, что порядком увлёкся, только когда в животе протестующе заурчало от голода. Гарри мягко и бесшумно приземлился, взял метлу на плечо и понёс её в сарай, вытирая потный лоб рукой.
Когда он вошёл в дом, первой, кого он встретил, была Нарцисса. Она была бледнее обычного, под глазами залегли голубоватые тени, но тем не менее она улыбалась.
– Я наблюдала за твоей тренировкой из окна спальни. Ты удивительно хорошо летаешь, надо признать, гораздо лучше, чем мой сын. Драко, несомненно, талантлив, но ты, мой мальчик, просто гений полёта… И дело не в хорошей метле или отработанной технике… В тебе что-то есть… – Нарцисса посмотрела Гарри прямо в глаза, и он смог выдержать этот проницательный взгляд не отводя глаз. – А ты смелый мальчик… Немногие осмелятся смотреть мне в глаза, даже мой муж… – Она погладила Гарри по мокрой потной щеке тыльной стороной ладони. – Ты далеко пойдёшь, я в тебе не ошиблась… Что ж, иди переодевайся. Потом сможешь перекусить на кухне. Беги, – отпустила она его царственным жестом.
И Гарри заторопился к себе, стараясь понять, что же она имела в виду, говоря, что он далеко пойдёт…
***
Время шло. День сменялся ночью, за мокрым октябрём пришёл не менее мокрый ноябрь. Гарри регулярно пил зелье и за два месяца ни разу не видел в зеркале своего настоящего лица. За это время он обжился в имении Малфоев и постепенно привык к эксцентричности его хозяев. Люциуса он видел от силы пару раз, тот не проявил к нему особого интереса. Малфой-старший лишь спросил его, чем он занимается целыми днями, да собирается ли он возвращаться в свою старую школу Брокмаль, или же пойдёт с нового года в Хогвартс. Гарри что-то пробормотал на второй вопрос, а вот насчёт ежедневных занятий… Хм, ему было, что порассказать, но…
С утра он устраивал тренировку, в любую погоду, при любом самочувствии. С десяти до часа он проводил на мини-площадке, летая до изнеможения, выделывая невозможные кульбиты и отрабатывая технику. Нарцисса купила ему пару книг по квиддичу – «Великие ловцы и их приёмы» и «1001 новейший способ нарушения правил квиддича включая те, что ещё ни разу не были использованы». Гарри штудировал их на ночь, а во сне видел себя ловцом великой команды, ловящим снитч в считанные секунды после начала игры. После ленча и часов до пяти он обычно читал учебники, отрабатывал заклинания и писал сочинения, указанные в дополнительных заданиях к параграфам. А вот после позднего обеда…
Сначала всё вышло совершенно случайно. Он шёл в библиотеку за каким-то справочником и вдруг услышал звуки рояля. Музыка была просто неземной. Она была красивой и ужасной одновременно, не просто печальной, а по-настоящему тоскливой, у Гарри мурашки по спине побежали. Зябко передёрнув плечами, он осторожно заглянул в приоткрытую дверь голубой гостиной, в которой стоял рояль. Играла Нарцисса. Она сидела спиной к двери, не замечая его, и по идеально прямой напряжённой спине Гарри понял, что Нарцисса на взводе. Видимо, что-то произошло. Он уже собирался подойти и спросить, что случилось, но потом  вспомнил, что поздно ночью домой приезжал Люциус… Он всё понял.
Тоскливая горечь мелодии сменилась такой депрессией и нежеланием жить, что у Гарри просто слёзы на глаза навернулись. Ничего не соображая от охватившей его жалости, он подошёл к Нарциссе, с силой сдёрнул её со стула и обнял. Он гладил её по голове словно маленького ребёнка, а она рыдала у него на плече.
– Арчи, о, Арчи, – захлёбывалась она рыданиями,  – почему на свете есть такие люди как ты, а есть такие, как мой муж? За что мне всё это? Я так устала, я больше не могу… Я живу на свете только ради сына. Если бы не Драко, я бы давно уже наложила на себя руки, Люциус… он… ненавижу… – она не договорила.
– Тихо, тихо, всё хорошо, всё будет хорошо, – уговаривал её Гарри, пытаясь найти платок в прямо-таки бездонном кармане мантии. Он осторожно промокнул её лицо, покрытое некрасивыми красными пятнами истерики.
– Зачем, зачем он это со мной делает? За что? Что я сделала неправильно? Почему?.. Как я хочу умереть… Как я устала, как я всё ненавижу…
– Пойдёмте, я отведу вас в вашу комнату. Вы успокоитесь, отдохнёте, всё наладится, вот увидите… – Она безутешно всхлипывала, пряча лицо у него на груди.
– Нет, нет, только не в эту комнату… Я её не ненавижу, я её боюсь, я… Там… – судорожные всхлипы мешали ей говорить. – Арчи,.. ты… Ты необыкновенный… Ты особенный… Ты один меня понимаешь… – её дрожащее дыхание скользнуло по его шее, приподнимая волоски на затылке и вызывая приятно щекочущие мурашки. Глаза Нарциссы, полные муки и безысходности, глянули прямо в душу. Он увидел тёплые золотистые крапинки в таких знакомых серых глазах – глазах Драко. Гарри невольно отшатнулся, и Нарцисса вздрогнула, как от пощёчины. Она отстранилась и закрыла лицо руками, тяжело опустившись на стул. Из неё словно выпустили весь воздух. Гарри стало неловко.
Он хлопнул в ладоши, подзывая домовиков. Лотти и Бонни появились почти мгновенно.
– Отведите хозяйку в её комнату и дайте ей успокоительного, – распорядился Гарри начальственным тоном. – Мадам нехорошо.
Эльфы испуганно кивнули, подхватили Нарциссу и быстро увели. Гарри задумчиво сел за рояль, осторожно дотронулся до ещё тёплых клавиш, которых касались её руки, погладил лакированную крышку. Музыкальный инструмент казался ему частью самой Нарциссы, воплощением её страдающей души, жаждущей покоя и мира. Но вместо мира и покоя появлялся Люциус, рвущий эту измученную душу на части. Кулаки Гарри сжались сами собой, он до крови закусил губу – такую ненависть вызвал в нём один только образ Малфоя.
«Я хочу научиться играть на рояле», – внезапно и совершенно не к месту подумал он.
***
Они стали заниматься вечерами, каждый вечер по два часа. Поначалу у него совершенно ничего не получалось. Негибкие пальцы не хотели слушаться, клавиши сливались перед глазами, но Нарцисса была на удивление терпеливой. Она сидела чуть сбоку, внимательно глядя на Гарри, неустанно поправляя ему руки, указывая ошибки и подбадривая.
– Нет, нет, нет, Арчи, у тебя пальцы словно деревянные. Опусти локти! Расслабь руки. Кисти расслабь, кому говорю! Вот так! – она хватала его за руку и начинала мять кисть, показывая, что она на самом деле мягкая и податливая, просто ему самому надо в это поверить, и тогда всё получится. Её аристократические узкие ладони с длинными тонкими пальцами и аккуратными ногтями казались Гарри произведением искусства. Однажды он поймал себя на мысли, что намеренно плохо играет, чтобы Нарцисса почаще брала его руки в свои и начинала объяснять, как он должен их держать. Порой Гарри просто не узнавал себя…     
***
С первой взятой ноты она почувствовала то же, что и обычно: лёгкое головокружение и ощущение полёта овладевали ей, словно какая-то неведомая сила поднимала её над землёй, позволяя парить в эфире. Музыка проходила сквозь неё, наполняя всё её существо лёгкостью и волшебным светом. Музыка была единственным доказательством того, что она ещё жива. С музыкой было легче думать, она выражала её чувства, эмоции и желания. Музыка была её лучшим другом и единственным спутником, с ней было проще выносить одиночество. Музыка прогоняла ночные кошмары и рассеивала тоску. Лишь играя она становилась самой собой. Она всегда играла только для себя. Впрочем нет, не всегда. Лишь до недавнего времени.
Совсем недавно что-то произошло. Ей просто надоело хандрить. Ей больше не хотелось играть тоскливые минорные мелодии, полные бесконечной грусти, отчаяния и уныния. Ей разонравились протяжные щемящие душу мотивы, пронизывающие насквозь своей безысходностью и уводящие в царство вечной меланхолии.  Она изменилась.
Нарцисса до последнего не хотела признаваться самой себе, что влюблена. Да-да, влюблена, и в кого!.. В мальчишку! Её любовь была далека от чисто материнской, перейдя в тёмное царство запретной страсти. Безнадёжное и бесполезное, опустошающее и разъедающее душу чувство, горячка, охватывающая всё её существо и сжигающая разум, колотящееся сердце и дрожащие руки… Неужели это она – Нарцисса Малфой? Холодная и неприступная, бесчувственная и равнодушная, кусок льда, айсберг, Снегурочка… Что с ней произошло? Как этот бедный родственник, этот непрошеный гость, свалившийся как снег на голову, смог разбудить её чувства, столько лет находившиеся в анабиозе? Когда это случилось? Как? Каким образом она упустила тот момент, когда впервые посмотрела на него глазами не матери, а женщины? Нарцисса закрыла лицо руками, глубоко вздохнула и отдалась во власть воспоминаний.
***
– Молодой Мистер, молодой Мистер, вы опоздаете к обеду… – домашний эльф казался сверху не больше муравья, и как он только умудрился докричаться до него? Гарри так увлёкся полётом и ловлей снича, что позабыл обо всём на свете.
Первые дни декабря были холодными и ясными. Резкий северный ветер норовил забраться под одежду и погладить голую кожу ледяными пальцами. Хмурое свинцово-серое небо угрожающе низко нависло над поместьем, время от времени засыпая его снегом. Но Гарри всё же тренировался каждый день, ведь Дамблдор обещал, что где-то к Рождеству ему, возможно, удастся вернуться в школу, а, значит, надо усиленно готовиться к матчам по квиддичу. Драко в Хогвартсе, небось, времени даром не теряет… И он отдавал все свои силы тренировкам.
Спрыгнув с метлы, Гарри пошёл по направлению к дому, эльф семенил следом.
«Принять душ, пообедать, а потом за учебники… Скорее бы уже вечер», – Гарри всегда с нетерпением ждал ежевечерних музыкальных занятий с Нарциссой.
После обеда он прилёг с учебником на кровать, но ни с того, ни с сего у него невыносимо разболелась голова. И юноша решил немного подремать, потому что с уроками можно было не спешить – он немного опережал школьную программу. Гарри забылся тяжёлым сном.
Ему привиделось, что он упал с метлы, руки и ноги замёрзли, дышалось плохо, потому что снег залепил горло и нос, потом проник внутрь, в лёгкие. Было холодно, очень холодно. В раскалывающейся на части какой-то вязкой массой ползли мысли, медленные, словно в анабиозе, а потом и их не стало, никаких. Он превратился в ледяную статую, скованную холодом навеки, обречённую лежать в снегу. Гарри стало обидно и жалко себя: он один, он никому не нужен, ему страшно и холодно, почему его никто не хочет забрать отсюда? Ему плохо… плохо… плохо…
Кто ты? Как ты попала сюда, женщина? Откуда ты?.. Что тебе от меня надо? Зачем ты дотрагиваешься до меня своими руками?.. Разве мы знакомы?.. Зачем ты это делаешь?.. Помоги мне… Согрей меня, мне так холодно…
Потом снег вдруг неожиданно растаял, и стало невыносимо жарко. Ослепительное солнце обжигает кожу, глаза слезятся от нестерпимого блеска белого песка, в горло насыпали толчёного стекла, ему больно, ему нечем дышать… Сердце колотится как безумное, лёгкие разрываются от боли. Жарко, как жарко… Пить, он хочет пить, он умирает от жажды… Как он попал в эту пустыню?
Мама? Откуда ты здесь? Где та женщина? Я умер и встретился с тобой? Мама, пожалей меня, выведи из этого жаркого ада… Мама, мама, забери меня отсюда… Мне здесь плохо, где я?..
Какой-то голос донёсся до него словно сквозь туман:
– Арчи, всё хорошо, всё хорошо, выпей, выпей это, будет легче… Говорила я ему, что он простудится и заболеет, летая на таком ветру! Я так и знала. И даже на обед не спустился…
– Мама, мама, помоги мне, мне плохо… Я умираю, я не хочу…
– Лотти, дай мокрое полотенце. Подержи его голову, я дам ему лекарство. Не надо никого звать, я сама всё сделаю. Тихо, тихо, Арчи, всё хорошо, успокойся… Ты просто бредишь. Всё хорошо, мой мальчик, всё будет хорошо… Ты немного простыл на холодном ветру. Малфои тоже иногда болеют… Всё нормально… Это пройдёт.
– Миссис, по-моему он вас не слышит…
– Поменьше домыслов и побольше дела, Лотти, принеси таз с водой и губку, надо протереть его, он весь горит и дышит с трудом. И принеси ещё бутылочку с настойкой аквамаранта, да побыстрее, я сама его дам. Это я тебе не доверю.
– Да, хозяйка.
– Не надо сбрасывать одеяла, сейчас жар пройдёт, лекарство подействует, и тебе будет полегче…
– Мама, обними меня, мама, мне плохо, мама, не уходи, мама…
Нарцисса наклонилась над ним, поправляя прилипшие ко лбу волосы и оттирая пот со лба. Арчибальд метался по кровати, глядя в никуда широко раскрытыми глазами и пытаясь сбросить с себя одеяло. Его здорово лихорадило. Через несколько минут он застучал зубами и начал неверными руками натягивать одеяло обратно, пытаясь сжаться в комочек и согреться.
– Где ты, –  жалобно звал он кого-то, – куда ты ушла? Обними меня, я умираю, обними меня напоследок… Согрей меня…  Мне холодно… Обними меня…
Нарцисса присела на кровать, склонившись над бредившим юношей. Его волосы разметались по подушке, одеяло соскользнуло, открыв обнажённую грудь. Нарциссе нестерпимо захотелось до него дотронуться, погладить эту гладкую золотистую кожу, вдохнуть его молодой запах, впитать в себя его юность и неискушённость.
– О, Арчи… – невольно выдохнула она. Перед глазами заплясали неясные образы, дразня  воображение своей откровенностью и чувственностью.
– Мама, мама, обними меня, мама… – эти слова эхом отдавались в её ушах, назойливо звенели в голове, лишая её душевного равновесия и самообладания, пробивая брешь в благоразумии. 
«Я просто обниму его, и всё… Просто обниму, ничего плохого ведь не произойдёт... Мальчик бредит, он потерял семью, ему сейчас так нужна помощь и ласка матери… Что, если бы на его месте оказался Драко… Я же просто обниму его и всё… Как своего ребёнка, как сына…» – убеждала  она себя, цепляясь за остатки здравого смысла. Арчи всё так же метался по широкой кровати, порываясь встать.  Нарцисса не глядя взяла бутылочку с зельем и осторожно влила несколько капель в рот Арчи. Лекарство подействовало почти мгновенно.
– Мама… мама… – Арчи вдруг резко сел, недоумённо озираясь по сторонам.  Нарцисса решилась. Мерлин знает, чего ей это стоило…
– Я здесь, мой мальчик, я здесь. Всё хорошо… – махровая броня халата придавала сил. Нарцисса обняла Арчи, прижимая его голову к груди и гладя по волосам.  – Всё хорошо, мама здесь… Я здесь…     
Юноша затих, доверчиво прижимаясь к ней.
Она не сразу почувствовала перемену. Арчибальд неожиданно отстранился, пристально глядя на неё непонимающими широко раскрытыми глазами. Похоже, он её не узнавал:
– Ты… ты ведь не моя мать… Кто ты? Что ты делаешь в моей комнате?.. Ты пришла ко мне? – с надеждой спросил он. – Там была женщина. Я видел женщину… Это была ты, да? Ты, я тебя узнал! И ты пришла… Зачем? – он протянул руку и дотронулся до её волос, жадно всматриваясь в лицо. В его взгляде сквозило откровенное желание. – Ты пришла, чтобы стать моей, я сразу понял… Я точно знаю, я видел тебя во сне. Ты этого хочешь, я знаю. Ты мне снилась… –  Нарцисса молчала, загипнотизированная пристальным взглядом немигающих зелёных глаз и заворожённая чувственным голосом с хрипотцой, пробиравшим её насквозь. Её ладони вспотели, сердце колотилось в груди как безумное. И чего она так разволновалась? Ведь это же просто мальчик… Ему столько же, сколько её сыну… Это… это невозможно. Просто невозможно…
Не выдержав его взгляда, Нарцисса отвернулась. Что-то неуловимо изменилось в его лице. Арчибальд схватил её за руку, вынуждая посмотреть ему в глаза, и решительно потянул к себе. Нарцисса не сопротивлялась…
***
Спальня была полна синих предрассветных сумерек, пахло белыми ирисами и тающим снегом. Он проснулся от ощущения, что на него кто-то смотрит.
– Доброе утро, Гарри. Вижу, ты уже проснулся.
Низкий, до боли знакомый женский голос. Гарри вздрогнул и вскочил, хлопая глазами. В кресле напротив сидела уже одетая Нарцисса, спокойная и печальная. Он уставился на неё во все глаза и увидел своё отражение в зеркале над её головой.  Это конец… Он не выпил вчера на ночь зелье Изменчивости и, о, ужас, стал собой! В шоке от произошедшего, не в силах сказать ни слова, он только открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Нарцисса пытливо смотрела не него и тоже молчала.
– Что ж, ты отличный актёр, Гарри, можешь гордиться собой, – сказала она наконец. –  Я бы в жизни не догадалась, что это ты, если бы не одно обстоятельство.
– Я забыл вчера выпить зелье…
– Нет, – Нарцисса мягко улыбнулась. – Помнишь, я ещё в первый день нашей встречи сказала тебе, что я – мнемус, то есть запоминаю всё с первого раза и на всю жизнь. У тебя ведь глаза остались зелёные, как у матери, у твоей настоящей матери, Лили, а не выдуманной Линарии. Я училась с Лили на одном курсе и, естественно, не забыла её внешность.
– И… Вы с самого начала знали, кто я такой, и ничего не сказали своему мужу? Вы позволили мне прятаться в вашем доме, в то время, как все Пожиратели и Волдеморт ищут меня? Но как же так…
– А почему ты думаешь, что я заодно с Пожирателями и Волдемортом? Лишь на том основании, что я жена Люциуса Малфоя? Гадкая высокомерная Нарцисса, презирающая магглов, угнетающая домашних эльфов и задирающая свой нос перед всем волшебным миром… Но кроме всего прочего я ещё и мать. Я не хочу, чтобы мой сын стал Пожирателем и убийцей, а потом гнил в Азкабане, ожидая поцелуя дементора, а к этому всё и идёт. Я хочу, чтобы Тёмного Лорда поймали, судили и приговорили к смерти. Это я послала осенью сову к Дамблдору с сообщением о том, что Волдеморт нашёл способ проникнуть в Хогвартс и собирается схватить тебя. Люциус иногда бывает болтливым…
У Гарри просто голова пошла кругом… Нарцисса с самого начала всё знала… Это ей он обязан тем, что спасся, вовремя покинув школу… Она целых полгода знала о том, кто он, и не выдала его… Да Нарцисса же попросту шпионка! А он-то считал её избалованной аристократкой, высокомерной богачкой, помешанной на чистоте крови и смотрящей на весь мир с таким видом, будто вокруг невыносимо воняет… Ему стало не по себе.
– Как ты себя чувствуешь? – прервала тишину Нарцисса. – Ты здорово простыл вчера.
– Вчера… – Гарри здорово поплохело при воспоминании о вчерашнем. Предательская краска залила лицо, он избегал смотреть на Нарциссу. – Извините… – только и смог пробормотать он, закрыв лицо руками.
– Тебе нечего извиняться, – каким-то ненатуральным голосом отозвалась Нарцисса. – Это всё глупый эльф. Вместо лекарственной настойки аквамаранта Лотти принёс любовный напиток амарант, сильный афродизиак. Я взяла пузырёк не гладя, полагая, что это лекарство, и дала его тебе. Всё произошедшее…  это…  случайность. 
– Но… – Гарри даже вскочил с кровати, собираясь что-то возразить, но Нарцисса остановила его жестом:
– Нет-нет, тебе нельзя вставать, ты ещё слишком болен и слаб, тебе надо лежать. Отдыхай, набирайся сил, поговорим об этом как-нибудь потом, – и она вышла, оставив Гарри наедине с собой и с обрывочными воспоминаниями о минувшей ночи.
***
Время медленно тянулось в заснеженном замке. Декабрь выдался морозным, снег шёл почти каждый день. Незаметно приближалось Рождество.
Гарри почти неделю провёл в постели. За это время он видел Нарциссу всего пару раз, и юноше казалось, что она его явно избегала. Гарри не знал, что ему делать, как сломать стену отчуждения, возникшую между ними по его вине. Ему надо было поговорить с Нарциссой. Просто поговорить и всё объяснить. Объяснить, что глупый эльф, перепутавший настойку, был совершенно ни при чём… И он принял решение.
«Я приду к ней и всё расскажу. Я скажу: «Миссис Малфой, Нарцисса… я… Мне нужно вам кое-что сказать, объяснить…». Нет, это звучит глупо, тем более, что я никогда не называл её Миссис Малфой, это слишком официально звучит. Лучше просто Нарцисса, хотя это звучит фамильярно… Это у Арчибальда Малфоя было право так её называть, а не у Гарри Поттера… Я даже не знаю, как её теперь называть, что я ей скажу?.. Всё, отступать поздно, вот и голубая гостиная».
Из гостиной раздавались музыка. Нарцисса как всегда музицировала по вечерам. Но что это была за мелодия… У Гарри защемило сердце. Депрессия снова сквозила в каждой взятой Нарциссой ноте, былого оживления как не бывало. Снова уныние цепко держало её в своих когтях, опутывая щупальцами и пуская корни в её душе. Снова боль и нежелание жить, снова чёрная меланхолия и гнетущее чувство вины.
Гарри бесшумно вошёл. Она, словно почувствовав его присутствие, резко оборвала игру и обернулась. По её лицу текли слёзы, под глазами залегли синие тени, она казалась осунувшейся и похудевшей за эти дни, что он провёл в постели и почти не видел её.
– Гарри... Зачем ты пришёл?
Слова застряли в горле. Он молча смотрел на неё, не в силах ни сказать что-либо, ни просто развернуться и уйти. И тогда он просто обнял её, такую маленькую и хрупкую, уткнулся лицом в её волосы, прижал к себе. Нарцисса дрожала, прижимаясь к нему всем телом и всхлипывая.
– Не плачь, не плачь, – уговаривал он её как ребёнка. – Всё будет хорошо. Я пришёл сказать, что я тебя люблю. Ты можешь в это не верить, но это правда. Я люблю тебя не как мать и не как какую-то выдуманную тётку, а как женщину. Посмотри мне в глаза, посмотри. Не важно, кто я – Арчи или Гарри, ведь это всё равно я. И я люблю тебя, кем бы ты ни была. Мне совершенно плевать на то, что твоя фамилия Малфой, что ты мать Драко и жена Люциуса, мне нет дела до того, что ты годишься мне в матери… Это всё совершенно неважно! Важно лишь то, что я чувствую к тебе… – он наклонился и поцеловал её. Легко и нежно, просто коснулся её губ своими, а потом, осмелев, поцеловал уже по-настоящему. Нарцисса не шевелилась. Его поцелуи были подобны бабочкам, садящимся на лицо лишь на мгновение, игривые, щекотливые и дразнящие, возбуждающие, согревающие и подёргивающие всё внутри. Желание росло, распространяясь по телу подобно огню, бегущему по бикфордову шнуру. Вот он уже расстёгивает мелкие жемчужные пуговки её платья трясущимися неумелыми руками…
И лишь бесстыжая круглая луна завистливо подсматривала своим круглым глазом в окно голубой гостиной.
***
А утром случилось то, чего Гарри никак не ожидал. Угольно-чёрная Хедвиг принесла ему за завтраком письмо от Дамблдора и почти одновременно с ней филин Малфоев принёс Нарциссе «Ежедневный пророк». На первой же странице была огромная фотография Волдеморта, окружённого чуть не сотней авроров и заголовок «Конец Войне» с доброй дюжиной восклицательных знаков. Нарцисса трясущимися руками развернула газету и зачитала статью:
«Вчера ночью по донесению нашего шпиона, чьё имя в целях его безопасности останется не разглашенным, многочисленный отряд авроров Министерства обнаружил место, где долгое время скрывался Волдеморт. Да-да-да, теперь он просто Волдеморт, нет нужды называть его Тем-Кого-Нельзя-Называть, ведь он пойман и больше не страшен!!! Волдеморт находится в Азкабане под охраной пятисот дементоров и ожидает приговора. Суд состоится на следующей неделе. Вместе с Тёмным Лордом было поймано более пятидесяти его верных Пожирателей Смерти, среди которых небезызвестные вам Крэбб, Гойл, МакНейр, Эйвери, Нотт, Лестрейндж и Паркинсон. Все они также в тюрьме и ожидают суда. Примечательно, что среди них не было Люциуса Малфоя, который по многочисленным слухам был правой рукой Тёмного Лорда...» – Нарцисса закусила губу и отложила газету, закрыв побледневшее лицо руками.
Гарри открыл письмо от Дамблдора. Строчки плясали перед глазами. Из длиннющего послания он понял лишь то, что теперь опасность миновала, и он может покинуть своё убежище под каким-нибудь предлогом. От этого известия у него перед глазами всё поплыло. У Гарри совершенно вылетело из головы, что его пребывание в имении Малфоев временное, и что рано или поздно ему придётся вернуться в Хогвартс… Но как же Нарцисса?.. От мысли, что он её покинет, у него внутри всё похолодело. Он лихорадочно думал, что предпринять, как поступить, что в конце концов сказать ей прямо сейчас. Приободрить? Обнадёжить? Порадоваться, что Люциус в очередной раз отвертелся, или высказать свои соболезнования по этому поводу? «Только не молчи, Гарри, не молчи, остолоп ты эдакий!»
Он встал из-за стола и присел перед Нарциссой, отнимая её руки от лица и заставляя посмотреть ему в глаза:
– Всё хорошо Нарцисса видишь как всё хорошо получилось… Теперь Драко уже никогда не станет Пожирателем, тебе можно не беспокоиться и оставить его одного. А мы… Мы куда-нибудь уедем! Вдвоём! Мы спрячемся, где нас не найдёт ни Люциус, ни Дамблдор, ни даже Волдеморт, если сумеет сбежать, никто! Мы будем жить среди магглов… Мы… Я что-нибудь придумаю… Я … Я не вернусь в школу, я не брошу тут тебя одну…
Нарцисса подняла на него глаза, полные слёз.
– Гарри, ты в это действительно веришь? Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Это, конечно, всё здорово, всё то, что ты сейчас сказал, но пойми – я зрелая женщина, у меня сложившийся образ жизни, у меня взрослый сын и муж… Я… Я не могу… А тебе же всего шестнадцать! У тебя друзья, тебе надо учиться, у тебя вся жизнь впереди… Мерлин знает, я эгоистична, я не могу пожертвовать всем тем, что имею, и я также не хочу, чтобы ты жертвовал чем-то ради меня. Пройдёт время, и ты меня забудешь, это всего лишь детская влюблённость, у тебя не было матери, и твои чувства ко мне двойственны… Я.., мне было одиноко, и ты спас меня… спас меня от скуки…
Гарри не верил своим ушам. Детская влюблённость? Двойственные чувства? Что за чушь! Он не представляет своей жизни без неё, а она – «образ жизни», «сын, муж», «спас от скуки»!!! Гнев волной захлестнул его, стало горько и больно, грудь стиснуло будто обручем так, что стало трудно дышать, а глаза заволокло какой-то пеленой. Гарри порывисто выпрямился, сквозь зубы буркнув «Я пойду собирать свои вещи», и пулей вылетел из столовой. Через десять минут он уже писал Дамблдору, что хочет вернуться в Хогвартс как можно скорее, и просил прислать ему портал совиной почтой.
***
Поздним вечером он покинул поместье, даже не попрощавшись с Нарциссой. В этот день как раз заканчивалось трёхсуточное действие зелья, и он не стал принимать новую порцию, хотя бутылочек осталось предостаточно. Больше ему не придётся менять внешность и изображать из себя какого-то форменного придурка Арчибальда Малфоя, по уши влюблённого в собственную тётку.
Гарри вышел на крыльцо, активировал портал и бесшумно исчез в ночи. Он не слышал жалобной, терзавшей душу мелодии, доносившейся из приоткрытой двери голубой гостиной. Это была его любимая соната «Ты не умеешь прощать».
***
– Эй, Драко, как там твои предки поживают? – окликнул кто-то из слизеринцев Малфоя, сидящего за соседним столом.
– Отец где-то ещё прячется после случившегося, а мать – нормально. Ждёт какого-то нашего дальнего родственника на Рождество. Он молодой иностранец, вот, решил нас навестить. Надеюсь, что он окажется настоящим Малфоем. Может, я с ним даже подружусь.
Гарри улыбнулся себе под нос, аккуратно сворачивая письмо от Нарциссы под столом.
–  Гарри, ты поедешь со мной в Нору? – спросил его Рон. – Мама тебя приглашает.
– Нет, дружище, извини, не смогу. Я еду навещать своих дальних родственников.