Глава 40.
Магический мир был потрясен.
Магический мир был поражен.
Волшебники и волшебницы всего мира, в нетерпении ждали сов, чтобы своими глазами увидеть и прочитать статью, расположенную на первой странице практически всех газет:
«Благодаря некому анониму, аврорами был обнаружен один из крупнейших тайников Темного Лорда! Полученные там сведенья помогли отыскать более десятка тайных мест и задержать более трех сотен Пожирателей Смерти. К сожалению авроры так и не смогли обнаружить Того-кого-нельзя-называть, но Нимфадора Тонкс — элитный аврор и член Ордена феникса, заявила, что ОН сейчас очень занят, и в данный момент опасности не представляет. Всех пойманных пожирателей допрашивали с помощью сыворотки правды, после чего было задержано еще двести человек. В данный момент все они помещены в Азкабан. Завтра в министерстве будет решаться их дальнейшая судьба».
— Странно, — Черный феникс сложил газету, и швырнул ее на пол, — я думал, что эту новость преподнесут более торжественно что ли… — он закинул ноги на стол, откинулся на спинку стула и занялся изучением потолка, в голосе его слышалось возмущение смешанное с обидой — а тут всего пять строк, никаких дифирамбов и полное отсутствие красочных эпитетов. Интересно почему? Неужто министр запретил раньше времени писать про геройство аврор и необычайную мудрость руководства?
— Да нет, — Вольдеморт на секунду перестал читать, и снисходительно посмотрев на друга, пояснил — просто, после одной статьи, корреспондентов и журналистов я приказал убивать в первую очередь. После министра естественно. — И он вновь уткнулся в свиток.
— А, — Гарри растеряно кивнул, и закручинился, — я то надеялся завтра узнать о себе много нового, кто ж теперь меня прославлять будет?
— Если дело только в желании потешить свое самолюбие, то иди и заплати кому надо.
— Ну-у-у, это тоже никуда не годится, — Поттер зевнул и посмотрел на часы. — Сейчас без десяти шесть, пора, наверное… их там больше пятисот. Легче весь Азкабан взорвать, чем по камерам их вылавливать. Может, поможешь?
— Ага, — Темный Лорд расчетливо посмотрел на Феникса и предложил, — тогда ты займешься расчетами и подготовкой.
— Ага! — возмутился Гарри, вставая со стула, — я что, на дурака похож? Фигу тебе, сам со своей макулатурой разбирайся, я вообще против этих расчетов! Один с пятьюстами справлюсь. И пусть тебе будет стыдно! Вот! — и он гордо подняв голову, походкой глубоко оскорбленного человека, вышел из комнаты, провожаемый насмешливым взглядом Лорда Тьмы.
Альбус Дамблдор после разговора с Черным Фениксом два дня не показывался на людях. Лишь изредка к нему в кабинет заходили Снейп и Грозный Глаз, о чем они говорили не известно, на вопросы членов Ордена они не отвечали. Однако по школе все же пополз слух, что директор и Черный Феникс что-то затевают, что-то такое, что коренным образом изменит ход войны. И они были правы.
На следующую ночь, после того как Дамблдор сел в кресло министра магии, в Азкабане произошли страшные по своей безжалостности убийства. Кто-то проник в тюрьму и хладнокровно вырезал практически всех пожирателей, посаженых туда на днях.
Министр Магии никак этот случай не прокомментировал, лишь печально прищурил глаза под очками-полумесяцами и предложил журналистам лимонных долек.
— Туда им всем и дорога! — громыхнул Грюм, в ответ на прямо поставленный вопрос. При этом его волшебный глаз так бешено крутился в глазнице, что у молоденького репортера сдали нервы, и он был отправлен в больницу.
За всеми этими потрясениями как-то заметно прошло назначение Северуса Снейпа директором Хогвартса, хотя, несомненно, в определенных кругах эта новость вызвала бурю отрицательных эмоций. Феникс тоже здорово удивился, когда Дамблдор предложил кандидатуру зельевара.
— Я думал, что директором станет тетушка Магги! — искренне изумился Гарри.
— Антуан, — и столько укора было в голосе старика, что Поттер невольно смутился. — Я же просил, не называть так Минерву!
— Простите, — Черный феникс сделал вид, что ему стыдно, и несколько раз несильно ударил себя ладонью по губам, — о мой болтливый язык! — трагически взвыл он, — как ты смеешь сравнивать несравненную Минерву МакГонагл с бульонными кубиками!? Ата-та тебе!
— Антуан! — похоже, Дамблдору было не до смеха, — прекрати дурачиться! Я и сам не прочь пошутить, но не стоит превращать в комедию все, что происходит вокруг тебя!
— Ах Альбус, — Гарри театрально упал на стул и принялся заламывать руки, со слезами на глазах он смотрел на Дамблдора, — как вы думаете она простит меня? — плаксиво вопросил он, — Альбус, не молчите, скажите мне правду как бы горька она не была!
Старый волшебник прокашлялся в бороду, поправил очки и серьезно заметил:
— Знаешь Антуан, я сомневаюсь, что Минерва в полной мере может оценить твою иронию, поскольку она не знает что такое бульонные кубики.
— Вот блин! — искренне возмутился Гарри, — что-то я об этом не подумал. Ну и ладно, не очень то и надо. Так что там с Северусом? Вы думаете, что это разумно?
Дамблдор довольно погладил бороду, празднуя маленькую победу.
— А вот ты мне и скажи, разумно или нет, все же ты его друг. Сможет он стать хорошим директором?
— Ну, это, несомненно, сложный и очень многогранный вопрос — начал Гарри, — но полагаю Северус справиться, хотя сомневаюсь, что он будет предлагать всем лимонные дольки, это несомненный минус...
— Антуан, — директор снял очки и начал протирать стекла полой мантии, выглядел он при этом страшно уставшим, словно этот разговор его сильно вымотал, — если ты считаешь, что это важно, то не лучше ли сделать директором домового эльфа?
— Нет, — Феникс покачал головой, сделав вид, что действительно обдумывает это предложение, — это будет слишком. Слизеринцы никогда не будут учиться в школе, где всем руководит домовой эльф. Но идея, несомненно, интересная... Полагаю, всех правонарушителей будут закармливать до смерти! С другой стороны, если директором станет Северус, ученики сами почувствуют себя домовиками. Ну, в общем, выбирая между ними, я выберу Северуса, — немного скомкано закончил он под печальным взглядом Дамблдора.
— Антуан, ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным? — вопрос был задан таким тоном, что Гарри впервые решил ответить коротко и по существу.
— Поверьте Альбус, — огненные глаза опасно посветлели, — день, когда я стану серьезным, проклянет весь мир!
Что-то, в его словах, заставило старого волшебника совершенно иначе посмотреть на неожиданного соратника, не как на молодого, решительного, необычайно смешливого мага, а как на невероятно могущественное существо, способное беспрепятственно проникать в тщательно охраняемые помещения, подчинять своей воле опытных в легилименции и оклюменции магов, убивать без лишних сомнений и добиваться своих целей не считаясь ни с чем.
— Полагаю Северус действительно наилучшая кандидатура, — как ни в чем не бывало, продолжил Гарри, — думаю, многие ваши недоброжелатели заткнуться в тряпочку и будут умолять вас вернуться, после общения с ним. Ха, они-то бедняги думают, что вы, хитрый жук, пускай теперь пообщаются с ужасом Хогвартских подземелий, владыкой колб и склянок, повелителем ядов и химикатов, неподражаемым и неповторимым Северусом Снейпом!
— То есть, ты одобряешь? — пытливо уточнил Дамблдор, решив, что пока не время уточнять, какой смысл молодой маг вкладывал в свои слова. Для начала следовало разобраться с делами насущными, а потом, когда будет время всласть поломать голову над загадочной фразой, и не только над ней.
— Конечно одобряю! — важно кивнул головой Гарри, — еще как одобряю, но сомневаюсь, что он одобрит, он-то, бедняга, с незапамятных времен мечтает занять должность преподавателя по защите...
— Каждый должен чем-то жертвовать, — философски заметил директор, по мне так кресла в министерстве излишне жесткие...
— Не то что в Хогвартсе, — не то посочувствовал, не то позлорадствовал Феникс.
— Действительно, — согласился Дамблдор, — но, мне кажется, мы отклонились от темы. Что от меня требуется, кроме установки арки в Стоунхендже?
Так или иначе, маги, узнав, что министром стал Дамблдор, вздохнули с облегчением. Наконец-то появился человек, который возьмет власть в свои руки и даст достойный отпор Тому-чье-имя-нельзя-называть!
Все конечно громко возмущались безжалостностью убийцы, оборвавшего жизни заключенных в тюрьму Пожирателей Смерти, но тихо, между собой, маги одобряли этот поступок. Люди верили в Дамблдора, а благодаря столь радикальным методам борьбы, ведь никто не сомневался, что любитель лимонных долек узнал об убийствах раньше смотрителей Азкабана, люди поверили в победу. Исчезла атмосфера всеобщего испуга, исчезла подавленность. В Хогвартс начали возвращаться ученики, и Дамблдор официально заявил, что с мага известного под именем Черный Феникс, снимаются все обвинения. На вопросы журналистов министр таинственно ответил, что во время войны все средства хороши. Особенно когда война идет на два фронта, и бороться приходится не только против силы, но и против глупости.
Кто-то в этом заявлении услышал упрек, кто-то предупреждение, а кто-то угрозу. Какие-то гении провели параллели, и в мир вышла статья, в которой рассказывалось о "особом оружии" Альбуса Дамблдора, под именем Черный Феникс. Естественно сам Феникс был не в восторге от внезапно возросшей популярности, что незамедлительно доказал всем прокляв особо настырных поклонников, недоброжелателей и журналистов. А после того, как он прилюдно признался, что идея о ликвидации Пожирателей родилась в его голове, и он лично ее осуществил, желающих пообщаться с ним резко убавилось, впрочем, желающих подружиться тоже. Никому не хотелось становиться врагом мага, способного на такое, да что врагом, никто не хотел лишний раз попадаться ему на глаза, чтобы не дай Мерлин не вызвать его неудовольствие.
Через неделю, после того как министром стал Альбус Дамблдор маги решившие посетить Косой или Лютый переулки имели редкую возможность увидеть как по улице на огромной скорости, уворачиваясь от проклятий преследователя, мчится Черный феникс с абсолютно дикой улыбкой на лице, а за ним с криками:
— А ну стой мошенник гребаный! — бежит неизвестный темноволосый аристократ.
Как ни странно никто из прохожих не пострадал: никто не был сбит, никто не попал под проклятье, ни одна витрина не была разбита. Как будто бежали не люди, а призраки.
Когда на место происшествия прибыли авроры догонялки уже превратились в полноценную дуэль, правда словесную.
— Жулик! — рычал неизвестный мужчина, грозно потрясая пускающей искры, палочкой.
— Да как ты смеешь называть меня жуликом, мошенник! — с неизмеримым энтузиазмом кричал в ответ Феникс, стараясь чтобы расстояние между ним и "мошенником" не сокращалось.
— Что!? — возмущению мага не было предела, — ты еще имеешь наглость называть меня мошенником? бессовестный!
— Ты не прав, еще какой совестливый, просто не буду же я молча слушать, как ты на меня орешь. Отсюда следует вывод, чтобы принять активное участие в скандале нужно начать обвинять тебя, не важно в чем! Логично? Логично! — заговорчески подмигнув другу, ответил Гарри.
Том Реддл, а это был именно он, правда в своем человеческом обличье, зло рыкнул, явно выражая свое несогласие со словами Поттера, и левой рукой изобразил не совсем приличный жест, ясно дающий понять собеседнику, что он думает о нем и его логике.
— Фи, как вульгарно — хихикнул Феникс.
— Зато ясно, коротко и искренне! — гневно заметил Темный Лорд.
— Это кого ты назвал болтуном? — возмутился Гарри
Авроры, узнав в одном из главных героев, любимчика Дамблдора, поспешили связаться со своим руководством. Прибывший на Место происшествия Аластор Грюм смачно сплюнув на дорогу, отправил гонца к министру. Тот в свою очередь, в момент прибытия посланца обсуждавший с новым директором Хогвартса вопросы спонсирования школы, прихватив с собой Снейпа, без промедления отправился на место происшествия.
Маги почтительно расступились перед министром, пропуская его к аврорам, сиротливо стоящим у стены.
— Аластор? Кто это с ним? — немного удивленно вопросил Дамблдор, пристально вглядываясь в лицо "незнакомого" мага.
Северус Снейп мрачно хмыкнул, стараясь скрыть самодовольную усмешку, так и норовившую выползти на лицо. Он-то знал, КТО и с КЕМ сейчас ругались, и не сомневался, что сейчас и Альбус опознает в этом, уже не молодом мужчине, своего бывшего ученика. Однозначно, ради того, чтобы посмотреть на лица Дамблдора и Грюма когда до них дойдет, что перед ними Темный Лорд, стоило прожить эту жизнь!
И вот момент прозрения наступил!
— Быть не может! — изумленно пробормотал Дамблдор, судорожным движением поправляя очки. — Мерлин мой, да это же Том!
— Том? — вопросительно пророкотал Грюм, — погоди, — изуродованное шрамами лицо сильно перекосилось, а магический глаз перестал вращаться в глазнице, — ты хочешь сказать, что это Том Реддл?
— Тот-кого-нельзя-называть!? — ахнул кто-то из аврор.
Новость распространилась за считанные секунды, началась паника, маги спешно покидали место, где выясняли отношения два великих мага. Альбус Дамблдор и Аластор Грюм, застыли, не в силах поверить в то, что видели их глаза.
— Ты просто завидуешь моему таланту складно излагать свои мысли! — гневно вопил Феникс.
— Мысли? — расхохотался Темный Лорд, — под мыслями, ты имеешь в виду ту ерунду, что посещает твою голову? Единственное, что ты умеешь, так это складно врать, если к твоим паклам прицепить бубенчики, то ты будешь похож на того, кем в действительности являешься! Тебе следовало это сделать сразу, как появился, чтобы люди не обольщались на твой счет!
— Да ты на себя посмотри, червяк слизеринский! — не оставался в долгу Гарри, — побрил голову налысо, срезал нос, вставил в глаза фонарики и еще что-то про меня говорит!
— Это кто тут насчет фонариков в глазах заикнулся? — вскипел Вольдеморт.
— Брать надо! — с фанатичным блеском в глазах прошептал Грозный Глаз.
— Обоих?— уточнили авроры.
— Вам что, жизнь надоела? — Снейп с непередаваемым презрением покосился на окружающих его идиотов, — вы себя кем возомнили? Обоих… — последнее слово было сказано с такой издевкой, что покраснел даже Грюм, — суньтесь к ним, и от вас мокрого места не останется!
— Северус прав, — спокойно кивнул министр.
— Но Вольдеморт… Такой хороший шанс, здесь и Феникс, и я, и ты, мы втроем с ним легко справимся!
— Нет Аластор, — Дамблдор кинул на разгоряченного друга печальный взгляд, — вспомни, что говорил Антуан, неужели ты не понял, что они друг друга давно знают? Если мы сейчас нападем, не сомневаюсь, Феникс, встанет на его сторону.
— Но… — Грюм насупился
— Сэр, мы поставили противоаппартационный барьер, что дальше? — отрапортовали авроры.
— Ничего, — безмятежно отозвался министр, вытаскивая из кармана пакетик с лимонными дольками, — угощайтесь. И господа авроры, я настоятельно советую забыть, то, что вы тут увидите, в этой истории даже я ничего не понимаю.
— Но, что их связывает? — растеряно пророкотал Грозный Глаз. — Феникс… Он же боролся против Вольдеморта.
— Не против Вольдеморта, а за себя, — поправил его Снейп, — и… я не имею права раскрывать его тайны, но одно скажу, он сильно изменился после битвы за Хогвартс. Именно тогда он окончательно сформировался…
— Гм, — Дамблдор задумчиво кивнул, словно подтверждая свои мысли — значит сформировался… И после этого они с Томом нашли общий язык… Как ни странно это слышать, но сейчас они ругаются как хорошие друзья.
— Так и есть, — спокойно подтвердил Снейп.
В это время словесная дуэль перешла в новую стадию. Ни на секунду не прекращая ругаться, Темный Лорд и Черный феникс начали перекидываться заклятиями, причем такой силы, что даже министр почувствовал себя не в своей тарелке. Итогом стал вымокший до нитки Вольдеморт и позеленевший Черный Феникс.
— Гм, на чем мы остановились? — немного неуверенно спросил Поттер.
— Не помню, — пожал плечами Том Реддл, — но предлагаю прерваться, лично я проголодался.
— Пожалуй ты прав, — согласился Гарри, — я что-то тоже есть хочу. Предлагаю быстренько смотаться к тебе за вином, в Хогвартс за едой, и поесть, где-нибудь на природе, я даже знаю где.
— Хорошая идея, — согласился Темный Лорд, — только надеюсь не как в прошлый раз, когда мы угодили в зыбучие пески?
— Так это когда было? — возмутился Гарри, подхватывая Вольдеморта под локоток, — тем более ничего страшного не произошло.
— Ага, а мне пришлось поднимать в воздух чертову уйму песка, чтобы тебя откапать!
— Зато весело провели время, и увидели песчаного дракона!
— Ну для кого как… — проворчал Риддл, — сомневаюсь, что дракону было весело, ты так вцепился ему в хвост, что бедняга наверняка до конца жизни его поджимал.
И странная парочка исчезла, оставив аврор в совершенном недоумении.
— Но мы же поставили барьер, — вслух удивился один из них.
— Да насрать ему на вас, и на ваш барьер! — зло рыкнул на них Грюм, — убирайтесь отсюда, и что б ни слова никому, понятно?
— Да сэр! — без энтузиазма ответили авроры, и поспешили скрыться.
Директор Хогвартса, Министр магии и Глава аврориата молча покосились друг на друга.
— Может чайку? — нейтральным тоном предложил Дамблдор.
— Было бы неплохо, — согласился Снейп
Грюм угрюмо кивнул.
Глава 41.
Что бы ни происходило в мире, но некоторые вещи всегда остаются неизменными. Казалось, вместе с Дамблдором в министерство пришла привычная, скорее для
Хогвартса, наполненного неугомонными студентами, суматоха.
Туда-сюда бегали люди. Из кабинета в кабинет носились непонятные существа, завернутые с ног до головы в черные тряпки. По углам шарахались домовые эльфы, и что вообще удивительно, посреди этого бедлама, по коридорам важно вышагивали гоблины. Министр развил бурную деятельность, и уже через неделю было принято несколько законов, в которых с большинства разумных нечеловеческих существ снимались ярлыки «опасных зверей». Многим это не понравилось, многие открыто выступали против, но все же волшебники надеялись, что Дамблдор знает что делает, и что он сможет привести магический мир Англии хотя бы в относительное подобие порядка.
Да и к самому министру частенько заглядывали довольно странные личности, вот и в данный момент в кабинете у Альбуса Дамблдора сидел… вампир.
— Как я понимаю, вы хотите заключить…
— Не совсем, — прервал министра посетитель, — это будет просто взаимовыгодное сотрудничество.
— Гм… — мало кто видел Дамблдора настолько растерянным, — а в чем…
— Оно будет заключаться? О, это мы обсудим позже.
— А что…
— Мы будем обсуждать сейчас? — вампиру, казалось, доставляет необычайное удовольствие предугадывать слова и мысли сидящего перед ним старика.
Альбус Дамблдор немного опасливо кивнул головой, что необычайно развеселило посетителя, но он не подал вида и продолжил деловым тоном.
— Я хочу, чтобы наш разговор проходил в присутствии еще одного моего старого друга. Вы его знаете под именем Черный Феникс.
— Гм… но…
— Он гораздо старше, чем выглядит, — усмехнулся вампир, — мы с ним познакомились, более тысячи лет назад, правда звали его тогда иначе.
— Но…
— О, я предлагаю для начала его позвать.
— Но я…
— Давайте тогда просто посидим, и подумаем, что было бы не плохо, если бы он сюда пришел. Думаю, он откликнется.
— С чего вы…
— Я знаю его давно, — сарказма в голосе вампира хватило бы на десяток Снейпов, — он чувствуют, когда о нем усиленно думают. Сейчас он конечно очень знаменит, но существует вероятность, что, если вы серьезно отнесетесь к моим словам, то абсолютно случайно он сюда заглянет, например, чтобы справиться о вашем здоровье.
— А разве вы…
— Я не видел его довольно давно, однако он часто к вам приходит, так что вполне вероятно, что гм… когда он ощутит, что вы его ждете, то он придет. Просто давайте попробуем это.
Альбус Дамблдор довольно скептически отнесся к словам незнакомца. У него были знакомые вампиры, и он знал, что у этих существ довольно странные представления о мире, о жизни, и даже о правилах поведения, не говоря уж о специфическом вампирьем чувстве юмора. Могло ли все это быть простой шуткой?
Вампир прямо посмотрел на министра и отрицательно качнул головой.
Дамблдор откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, соединив кончики пальцев обеих рук, и как можно четче представил себе Черного Феникса. Великий маг никогда не слышал о наличии подобной способности у людей, разве, что слухи про Вольдеморта, но они всегда казались ему нереальными. Если Антуан соблаговолит явиться хотя бы в течение получаса, то ему явно придется пересматривать свое представление о человеческих возможностях и о магии в целом.
— Очевидно, придется… — заметил вампир, когда спустя три минуты дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник знакомый, силуэт.
— Ждали? Не ждали? А я пришел, — скороговоркой выговорил Черный феникс, оглядывая кабинет хозяйским взглядом, — а тут уютненько… Ах да, давно хотел поздравить вас, с новой должностью…
— Антуан…
Министр попытался прервать словоизлияния молодого человека. Однако ничего не получилось.
— Как вы себя чувствуете? Выглядите уставшим, вам не стоит перенапрягаться. А это кто? — Антуан, наконец, обратил внимание на наличие в кабинете еще одного человека.
Дамблдор только открыл рот, но Антуан широко улыбнувшись, сказал:
— Хотя какая разница? Честно, мне совсем не интересно. Простите, если прервал ваш, несомненно, увлекательный разговор, я уже ухожу.
— Заметьте Дамблдор, — насмешливо заговорил вампир, — я просто предугадываю ваши дальнейшие фразы. А это трепло говорит за двоих, согласитесь, я более гуманен.
— Гм? — на удивление лаконично вопросил Антуан, поворачиваясь в сторону насмешника.
— Угу, — весело ответил вампир, откидывая капюшон.
— Ого, — оценил Поттер.
— Ага, — поддакнул развеселившийся кровосос.
— М-м-м, — Гарри был в шоке.
На мгновенье, всего лишь на мгновенье в его взгляде промелькнуло что-то, что заставило Дамблдора, буквально прилипнуть к своему креслу. Боль? Тоска? Надежда? министр озадачено нахмурился. Определенно эти двое знают друг друга, и судя по нечленораздельному гиканью, довольно неплохо. Но тысяча лет? А может это и есть ключ к тайне Вольдеморта и Черного Феникса? Возможно ли то, что эти двое живут далеко не первую сотню лет? Но он помнил Тома маленьким мальчиком, и хотя в детстве, тот был склонен к насилию, Альбус был удивлен, увидев однажды, на месте симпатичного мужчины, настоящее чудовище. Слишком неожиданно… Окончательное формирование? Или только становление? Но, по-видимому, Том может возвращаться в свое настоящее тело… Настоящее?
Мысли великого волшебника приняли совершенно неожиданный оборот, голубые глаза пораженно расширились.
Вольдеморта невозможно отследить артефактами, так же как и Феникса. Возможно, причина в том, что они похожи? Нет, не внешностью, а чем-то иным. Однако из этого следует, что у Антуана есть другое имя, и другая внешность. Это не секрет, ни для кого. Но, похоже, что это очень важно.
Альбус нахмурился.
Впервые Феникс появился во время нападения на Гарри Поттера, на той злосчастной поляне. То, как он действовал, и то, что он говорил, доказывало, что маг молод. Он словно бросал безмолвный вызов всему миру. Его одежда, его вооружение, глупые карты, все выдавало в нем могущественного, сильного, но излишне молодого и импульсивного мага. Однако Антуан взрослел, и вместе с его отношением к миру, менялся и он сам. В тот день, когда умер Гарри, Феникс повзрослел окончательно. Игры закончились.
— Сегодня я умру, но феникс расправит крылья, — с ужасом в голосе прошептал старик, внезапно осознав истинный смысл, последних слов героя магического мира. Они то с Северусом думали, что мальчик имел в виду Орден Феникса.
Знал ли Гарри, кто такой Феникс? Определенно.
Понимал ли что будет после его смерти? Очевидно.
Специально ли он погиб? Судя по всему, да.
И последний вопрос: А стоило ли это того?
Министр глубоко задумался. Возможно.
Итак, великий маг подавил в себе ностальгические воспоминания. Окончательное становление Антуана закончилось во время битвы за Хогвартс. Это так, однако, причиной столь быстрой смены приоритетов стала затяжная болезнь, вызванная, как ни странно, заклинанием, восстанавливающим память. И если Феникс живет более тысячи лет, и почему-то все забыл, то заклинание, действительно могло быть довольно неприятным сюрпризом, со стороны Темного Лорда.
Они хотят умереть, и для этого просят поместить арку в Стоунхендж, зачем? Но, судя по всему, не слишком то Антуан уверен в успехе. Они бессмертны? Возрождаются? Вероятно. Ну и радовались бы. Но… «следующие поколения магов, будет чрезвычайно могущественны», значит ли это, что они забирают силу? Тогда понятно для чего нужен Стоунхендж, чтобы ограничить разрушения, которые, несомненно, произойдут, когда волна чистой магии, вырвется на свободу. Если они впитали силу хотя бы десяти поколений волшебников… то страшно представить, на что они в действительности способны.
Тогда Том…
Слишком много непонятного. Одни догадки.
Все это в мгновенье ока промелькнуло в голове министра.
А Антуан, все еще в шоке таращился на вампира.
— Это ты? — немного заторможено вопросил он.
— Вроде.
— Риндзин, я слышал, что ты погиб.
— Я тоже так долгое время думал — печально улыбнулся вампир, — меня спасла племянница. Кинула меня в склеп, там я и проспал несколько сотен лет, — А потом, весьма неожиданно, погиб ты. Я отправлял сообщение, но оно не нашло адресата, а на вызовы ты не откликался.
— Мне сказали, что ты умер, — медленно заговорил Гарри, серьезно и внимательно рассматривая друга, — и честно говоря, когда я видел твое тело, ничего живого там не обнаружил.
— Возможно, — легко согласился вампир, его улыбка, хоть и была далека от угрожающей, производила скорее негативное впечатление. Он насмешливо сощурил глаза, и в голосе его звучало ехидство, — но это вопрос уже к тебе. — Риндзин внезапно оказался рядом с Фениксом и, схватив того за воротник рубашки, разъяренно прошипел, — ты, что со мной сделал гад?
— Ну, много чего — уклончиво ответил Гарри, аккуратно отцепляя пальцы вампира от своей одежды, — например, кормил своей кровью, несколько раз чуть ли не собирал по частям. Слушай, прекрати мять мою одежду, я честно, сам ничего не понимаю. И может, обсудим это в другом, менее многолюдном месте, а то стоим как придурки на пороге…
— Гм, — Риндзин с вежливой полуулыбкой поправил смятый воротник, и вновь сев в кресло, уже спокойно заметил, — впрочем, я тут по делу.
— И…
— Чем ты можешь мне помочь? — с коварной улыбкой закончил за него вампир.
— Право, я абсолютно не понимаю о чем речь! — возмущенно затараторил феникс, не давая Ринзину даже открыть рот — все вы, что-то от меня хотите. Честно говоря, я вообще очень занят, мне срочно нужно кое-что сделать. Я сюда-то зашел о здоровье многоуважаемого министра справиться.
Дамблдор тихо прокашлялся в бороду, пытаясь скрыть смех.
— Вот видишь! — ликующе заметил Гарри, — я же всем говорю, что работать много вредно! Слышишь, как кашляет? Только, вот почему-то меня никто не слушает — уже более тихо, и как-то недоуменно закончил он. Но тут же встряхнулся и с нездоровым оптимизмом продолжил, — хотя, я не обижаюсь. Честно, не обижаюсь. Ибо зело грешно сие, на сирых и...
— Подумай, что ты хочешь сказать, и промолчи, — раздался властный голос. На пороге стоял Том Реддл и с презрительным упреком разглядывал одно закаменевшее, другое удивленное и третье виноватое, лица. — Друг мой дорогой, — обратился Темный лорд к Поттеру, — ты какого черта здесь делаешь? Ты забыл, где должен находиться? Или дорогу к отделу тайн запамятовал? Может напомнить?
— Не стоит его ругать, — мягко сказал вампир, поднимаясь с кресла и отвешивая Вольдеморту церемониальный поклон, — это моя вина. Я использовал вызов, поэтому он здесь.
— Вызов? — удивился Том, уже более внимательно разглядывая склонившееся перед ним существо, наконец, он заключил, — ты вампир. И я тебя знаю. Но насколько я помню, ты умер, и довольно давно?
— Звучит парадоксально — философски заметил Феникс.
— А тебя никто не спрашивает, — огрызнулся Темный Лорд, — ты, почему все еще здесь?
— Потому что, я до сих пор не знаю, зачем меня вызвали!
Взгляды всех присутствующих обратились к Риндзину, который терпеливо дожидался пока великие мира сего наговорятся, После чего горделиво приосанился, и торжественно возвестил:
— Альбус Дамблдор, — вампир сделал театральную паузу — в ответ на ваш, несомненно, великодушный жест, благодаря которому мы отныне имеем право голоса наравне с волшебниками, мы предлагаем вам взаимовыгодное сотрудничество. Мало кто знает, что некогда вампиры жили вместе с людьми, и активно сотрудничали...
— А нельзя покороче? — нетерпеливо попросил Гарри, на что Дамблдор лишь недовольно на него посмотрел, поддавшись вампирьему обаянию, Том проигнорировал, задумчиво изучая интерьеры кабинета, а вампир похоже даже не заметил.
— Это было одно из первых закрытых магических поселений, — продолжал Ринзин, невидяще упершись взглядом в стену. — Вампиров тогда было больше чем сейчас, и мы были довольно агрессивны ко всем другим народам, впрочем, другие народы были не менее агрессивны к нам. Волшебники подвергались гонениям едва ли меньше нас, и однажды произошло то, что должно было произойти, все маги и чародеи покинули магловские поселения, и под руководством молодого, но необычайно могущественного мага, которого прозвали Мороком, создали несколько закрытых для маглов поселений. И все было бы неплохо, да многие злоупотребляли магией, некоторые из-за нищеты, а многие просто, для того чтобы возвыситься. Видя, что его детище погибает, Морок составил определенные правила, и заключил союз с вампирами, по которому мы были обязаны ночью патрулировать улицы, и ловить тех, кто их нарушает. Нарушившие правила были либо обязаны покинуть поселение, что было равносильно смерти, либо определенный срок служить донором для вампиров. Поселенцы, поняв, что теперь им не нужно круглосуточно опасаться за свою жизнь и следить за своим имуществом, были очень благодарны. И на их деньги был сооружен дом, для тех, у кого не было возможности даже нормально питаться. Там они могли за кровь получить одежду и еду. К сожалению после смерти Морока начались разногласия, и нам пришлось покинуть поселения.
— Это будет непросто, — покачал головой министр. — Маги весьма негативно отнесутся к этой идее.
— Это вы зря. — Лорд тьмы вальяжно развалился в созданном им же, широком кресле. — Вампиры невосприимчивы к магии, что в нынешней ситуации немаловажно. Вы понимаете, о чем я?
— Да, — Дамблдор немного расслабился, поняв, что Том, похоже, не собирается делать ничего… противозаконного. — Кажется, понимаю. После вашей смерти высвободится огромное количество энергии, накопленное за прошлые жизни... — министр зорко следил за реакцией последующей на его слова, правильно ли он все понял? Увидев утвердительный кивок, он продолжил, — соответственно маги, рожденные после, будут гораздо сильнее.
— Во много раз, — кивнул вампир, — маги нанимали энергетических вампиров, чтобы они присматривали за детьми, иначе те могли погибнуть во время всплесков магической энергии. Стихийно выплескивая энергию, они могли убить не только себя, но и тех, кто находился рядом, настолько мощно это происходило.
— Энергетические вампиры, это сквибы — пояснил Лорд, — они имеют зачатки магии, но магическую энергию не вырабатывают. Зато если ее много, могут поглощать. А если концентрация велика, то и колдовать. Сейчас об этом уже не помнят.
— Это и есть взаимовыгодное сотрудничество, — закончил вампир.
Дамблдор задумался.
— И все это придумал один человек?
— Да. Это еще не все. Дементоры, как и сейчас применялись для казней, однако после, тела отдавали вампирам, или сквибам, не пропадать же добру. Так же, они и боггарты служили для охраны поселений, дементорам тоже кушать надо... Кентавры были курьерами. Оборотни патрулировали улицы в дневное время суток… Каждый делал то, что мог. У каждого народа было свое место, и все были довольны. К сожалению только Морок мог удерживать этот шаткое равновесие. У него был особый дар убеждения…
— Очевидно, он был… — министр попытался подобрать подходящие слова, — весьма необычным человеком? Гм, с особым мышлением?
— Ага, — непонятно почему развеселился темный лорд, — скажите прямо: безумцем.
— Гением — сварливо поправил его вампир.
— Не вижу разницы!
— Разница велика.
— Не…
— Несомненно? Не спорю.
— Я…
— Не то хотел сказать? Вполне вероятно.
— За…
— Замолчать? Не вижу достойной причины.
— Ты…
— Это я озвучивать не буду, — скривился вампир, — ругаться вредно.
Вольдеморт раздраженно уставился на Черного феникса.
— Я то что, — невинно отозвался тот, — он может улавливать фразы, когда они уже сформировались, но еще не сорвались с языка. Никакие защиты не действуют, сам проверял. — Антуан хихикнул, а потом доверительно сообщил, — единственный способ его переговорить, это говорить не думая, я имею в виду, вообще не думая.
— Думаю, у тебя с этим проблем не возникает? — немного грубовато вопросил Реддл.
— Ты прав, — Гарри сладко улыбнулся, — у меня было время, чтобы научиться этому.
— Ага, — вампир хихикнул, — первое время такую ерунду нес. Хотя сейчас тоже… проскакивает иногда, — стушевался он, под злобным огненным взглядом.
— Так о чем это мы? — встрепенулся Министр, — ах, ну да. Вы говорили, что Морок имел особое влияние на различных существ. Но, я сомневаюсь, что подобных людей сейчас можно где-либо встретить, — он внимательно смотрел на вампира.
— Нет, но… — Риндзин тонко улыбнулся, — вы можете попросить у него пару уроков, пока он еще здесь.
Дамблдор медленно перевел глаза на Антуана, боясь поверить, просто, не будучи способным, поверить. Однако в огненных глазах не было веселья, совсем. Мудрый, спокойный, слегка ироничный взгляд никак не вязался с обликом Черного феникса. Да, пару раз Альбус видел его без привычной маски. В первый раз после разрушения больницы, тогда все были слегка не в себе. Второй, когда они обсуждали кандидатуру Северуса на пост директора. Третья несколько минут назад. Но сейчас все было по-другому.
— Разногласия порождают споры. Споры порождают конфликты, — мягко улыбнулся Антуан, его глаза словно заглядывали в саму душу, согревая ее, даря ощущение неземного покоя и уверенности, а слова, словно река, текли свободно, плавно и величественно. — В свое время их всех объединила необходимость. Маги, вампиры, кентавры, дементоры, к каждому народу нужен свой подход.
Вы министр. Вас не зря избрали им. Вы действительно сильнейший маг этого поколения, звезды благоволят вам. От вас требуется всего ничего, поверить в себя и людей, поверить в магию, в магические народы и будущее. И только тогда, когда поверите вы, поверят и люди. Сейчас у меня есть дела, — взгляд, который бросил Антуан на Тома был полон укора, — но я зайду к вам. Тому, чему я вас буду учить, нельзя быстро научиться, я пришел к этому через много лет. Однако вам, я покажу дорогу, по которой нужно идти, и немного подтолкну вас. Я дам вам возможность побыть мною, и увидеть то, что поможет вам в дальнейшем. Потом, вы будете должны выбрать себе приемника и передать ему эти знания. Сейчас же я прощаюсь. Арку, как оказалось можно перенести только с помощью физической силы, заклинания на нее не действуют.
Антуан исчез.
Министр, как впрочем, и остальные, пришел в себя не сразу.
— Надо же, — немного недоуменно произнес Вольдеморт, — я уже и забыл, каким он был когда-то.
— Очевидно, это было очень давно, — так же задумчиво согласился Дамблдор. — Но что это было? Словно помешательство какое-то. Как странно. Но я не просто ему поверил, я не мог не поверить.
— Да, он умеет пудрить мозги, — согласился Темный Лорд.
— Об этом я и говорил, — горделиво напыжился вампир, — ладно, мне пора идти, позже я вас навещу министр.
Том кивнул вампиру и словно прислушался к чему-то, едва заметно улыбнувшись, сказал:
— Спрашивайте Дамблдор. Пока есть возможность, утоляйте свое любопытство.
Прошло несколько часов, поток вопросов иссяк, но было еще, кое-что, что интересовало министра.
— Скажи, а кто из вас сильнее, — спросил он.
— Наверное, я, — пожал плечами Вольдеморт.
— Я так почему-то и думал, — кивнул Дамблдор.
— Но вы неправильно сформулировали вопрос. Если бы вы спросили, кого вам следует больше опасаться, или кто из нас двоих опаснее, я бы ответил иначе.
— Но почему?
— А потому что Дамблдор, несмотря на все метаморфозы со своим телом, я более человечен, чем он, — улыбка на лице Тома была наполнена печалью. — Я не отпустил его тогда, когда следовало, испугался остаться в одиночестве. После того как он упал в арку, я сначала радовался, через пять лет начал волноваться, а через десять был готов сделать что угодно, лишь бы он вернулся. Я бы прыгнул за ним, не будь последствия этого настолько губительны для мира. Однако моего желания было достаточно, чтобы выдернуть его душу из арки, однако он стал… чем-то иным. Знаете, есть легенда, — Вольдеморт откинулся в кресле и, прищурившись, изучал потолок, — что души людей состоят из первозданного огня, у обычных людей он слабо тлеет, у верующих превращается в маленький огонек и если его раздувать, то человек может однажды стать чем-то большим, чем он был раньше. Теперь я в нее верю. Из арки я выдернул не просто душу своего друга, а душу ставшую уже чем-то большим, чем душа. Подробности я вам рассказывать не буду, сам не до конца все понимаю. Но думаю его глаза, уже говорят о многом.
— Хочешь сказать, что глаза отражают его душу? — серьезно спросил министр.
— Я в этом уверен, — Темный лорд усмехнулся, — и, судя по всему, у него огонек не просто горит, а я бы даже сказал, полыхает. То, что он может превращаться в феникса, только подтверждает то, что он уже не человек.
— Ну, прожив столько, сколько прожили вы, я сомневаюсь, что можно остаться обычным человеком, — качнул головой директор, — думаю, что в арке Антуан переосмыслил всю свою жизнь. Связь с тобой, не дала ему умереть, а десять лет немалый срок, конечно, его душа приспособилась к иным условиям жизни.
Вольдеморт хмыкнул, и с интересом поглядел на Дамблдора.
— Знаете, почему я вас уважаю? — спросил он, — нет? Вы только сегодня узнали обо всем, а уже рассуждаете как знаток. Можете считать мой рассказ исповедью, хоть я и не раскаиваюсь, что сделано, то сделано. Арка уже установлена. Ваш учитель скоро будет здесь, а через пару дней, мы уйдем, так что, не тратьте зря время. — Темный лорд поднялся и направился к выходу, однако уже на пороге его догнал вопрос.
— Скажи Том, ты был близок к исполнению своего плана. Магический мир был почти у твоих ног. Зачем ты пробудил его тогда? — спросил министр, напряженно ожидая ответа.
— Ну, — Том усмехнулся, — возможно, я просто испугался. Я узнал, что он может превращаться в феникса, и, прикинув свои шансы в бою, против него, решил рискнуть, ведь от ножа в спину меня спасало только его благородство. Тем более рано или поздно это должно было случиться. И… возможно я скучал. Верите, нет, поневоле начинаешь ценить людей, с которыми прошел ад. Я пока не прощаюсь.
Темный Лорд? Вольдеморт? Нет, Том Риддл, покинул кабинет. Теперь директор прокручивал все прошедшие события, немного по иному трактуя каждое событие, пользуясь полученным знанием.
Внезапно старик замер.
Как он мог быть настолько слепым?
Гарри Поттер!
Кажется, Дамблдор, наконец, узнал имя второй ипостаси Черного феникса.
Глава 42.
— Здравствуйте Альбус. — Антуан возник посреди кабинета министра, и сел в кресло, ничуть не смущаясь под пристальным взглядом министра.
— Привет Гарри, — нарочито спокойно поприветствовал его Дамблдор, хотя ни о каком спокойствии и речи не шло. Будешь тут спокойным, когда узнаешь ТАКОЕ. Он не знал чего ожидать: возмущения, уверений, что он ошибся, криков. Но Гарри лишь улыбнулся. Тепло и печально. Необычайное спокойствие охватило министра, все возмущенье как рукой смело, оставив лишь радость, оттого, что мальчик жив, и печаль, оттого, что он скоро уйдет.
— Догадались, значит — тихо заключил Черный Феникс, — что ж, — он немного поерзал в кресле, — наверное, мне стоит извиниться перед вами? Но честно, я хотел как лучше.
— Я знаю Гарри, — Дамблдор ласково улыбнулся, — можешь не извиняться. Я не могу тебя винить, за то, что ты сделал. Хотя признаться, я обижен, что ты мне ничего не сказал.
— Ну, как я уже говорил, я хотел как лучше. Да и не так уж сильно я соврал. Гарри Поттер действительно в какой-то степени умер. Я уже не он.
— Я знаю. Но, наверное, мне стоит извиниться, — Дамблдор поправил очки, и немного виновато посмотрел на Гарри, — я мог попытаться выкрасть тебя из Азкабана, но побоялся, что министр нанесет удар по школе.
— Не стоит, — Черный феникс жестом заставил волшебника замолчать, — я все понимаю. И я вас давным-давно простил. Но, я хочу напомнить, что времени не так много, а работа нам предстоит огромная. Предлагаю начать урок.
— А кто еще знает? — не удержался от любопытства министр, голубые глаза вновь, как когда-то, весело замерцали.
— Только Вы, Том и Северус, но он узнал абсолютно случайно, и ругался еще громче, чем когда узнал о своем назначении директором!
Два мага весело рассмеялись, и стена отчуждения, невольно возникшая между ними, бесследно исчезла. Гарри Поттера больше не существовало, но все же какая-то его часть все еще жила в Черном фениксе.
— Северус? — Гарри нерешительно остановился на пороге кабинета директора, созерцая результат своих трудов, а именно ошалевшего от обилия бумаг и писем, срочно требующих его внимания, Снейпа.
— ТЫ! — рявкнул он, заметив посетителя, — у тебя совесть вообще есть? — директор на манер палочки направил перо на друга. — Думаешь, я не знаю, чья это работа? Конечно твоя, я в этом не сомневаюсь! Они мне пишут, я им отвечаю, а они снова пишут, и мне опять приходится отвечать! Невозможно. Все!! Я увольняюсь! — Снейп грохнул кулаком по столу, сломав перо.
— Северус, — голос Черного феникса звучал необычайно мягко, — я пришел сказать, что через пару дней уйду.
— Уйдешь? Куда? — недоуменно спросил Снейп, внезапно лицо его побледнело, а глаза пораженно расширились. — Ты хочешь сказать... — запинаясь, проговорил он, — что ты уходишь совсем? Ну, то есть, я хотел сказать...
— Странно, — Гарри мягко улыбнулся, Дамблдор тоже избегал говорить слово — умрешь. Да Северус. Я собираюсь уйти. И честно говоря, надеюсь, что навсегда.
— Ну, — директор спустя минуту, преувеличено спокойно начал разглядывать останки пера, стараясь не встречаться взглядом с другом, — я рад, за тебя. Надеюсь, что все получится.
— Северус, посмотри, пожалуйста, на меня. Нет, не на стену, за моей спиной, а мне в глаза.
Снейп сделав нейтральное лицо, с деланным безразличием ответил на взгляд. Однако столько теплоты, нежности и боли было в огненных глазах, что директор почувствовал себя маленьким глупым ребенком, обижающийся на друга, который собирался его бросить, вновь оставить наедине с тоской и одиночеством. Против его воли, на самом дне черных глаз все же отразились истинные чувства: обида, горечь и страх.
— Глупый, упрямый дурак — печально усмехнулся Феникс. — Ты иногда хуже маленького ребенка. Честно. Северус, прекрати дуться. Мне до дрожи в коленях страшно, что у нас с Томом ничего не получится и весь мир полетит в тартарары! Мне больно, при мысли, что я могу больше никогда не увидеть тебя, Дамблдора, Рона, Гермиону. Ты не представляешь, сколько вы для меня значите!
Слова, тон которыми они были сказаны, печаль в глазах и мягкая улыбка, подчистую уничтожили и обиду, и горечь, и страх, оставив после себя, лишь светлую печаль.
— Ублюдок! — Снейп отвел глаза и с силой сжал переносицу, — прекрати это! Я знаю, что ты как-то на меня воздействуешь! Немедленно прекрати! Уходи! Покинь мой кабинет!
— В общем, я бы хотел, чтобы ты присутствовал там... Когда... Ну, в общем, ты понял...
— Немедленно покинь мой кабинет! — проорал Снейп, со злостью швыряя в друга первым, что попало под руку, а именно чернильницей. Однако Черный Феникс исчез до того, как сосуд попал в него. О его посещении напоминало лишь чернильные пятна на стене и полу, чернильница, валяющаяся под креслом, и пепел.
Снейп зарычал и грохнул кулаком по столу. Не успокоившись на этом, швырнул в окно книгу по зельям и смахнул все, что было на столе, на пол. Вскочил на ноги и пнул стул, на котором сидел, тот с ужасающим грохотом врезался в стену.
В дверь постучали, и директор замер на месте, диким взглядом осматривая кабинет, который больше напоминал руины.
— Северус, ты в порядке? — раздался обеспокоенный голос Минервы.
— Да, да конечно. — Забормотал он, усиленно кивая головой, даже не думая о том, что его не видно, и не слышно, за толстой, магически укрепленной дверью.
— Северус? — в голосе было беспокойство.
— Все в порядке, — наконец осознав, что от него требуется, проорал директор, — что-то случилось?
— Ты опаздываешь на совещание…
— Я… я занят! У меня назначена встреча с министром, проводите без меня! — и Северус Снейп, стремительно приблизившись к камину, швырнул туда весь горшок с летучим порохом, и проорал:
— Кабинет Министра магии!
Альбусу Дамблдору пришлось отпаивать директора Хогвартса успокоительным пока тот метался по кабинету, и что-то неразборчиво шипел, то и дело недоуменно пожимая плечами. Лишь через час, Снейп наконец пришел в себя и смог более-менее связно объяснить что произошло.
— Мальчик мой, — министр сочувственно смотрел на человека, ставшего ему почти сыном. — Северус, ты же знаешь, кто он, и сколько всего выпало на его долю, дай ему возможность уйти спокойно. Он очень ценит тебя Северус, он может говорить, что угодно, и вести себя как… прости конечно, идиот, но… он другой.
— Я знаю, — все еще нервно огрызнулся Снейп.
— Я имею в виду, не то, что эта его показная веселость, лишь маска. Я говорю, что он сам другой. Он не похож ни на меня, ни на тебя, даже на Тома не похож. Верь в него мальчик. Такие не умирают. Я уверен, он вернется, не совсем человеком, но он будет рядом, даже если ты его не увидишь. Верь в это Северус. Сегодня, я получил хороший урок, как можно заставить сбыться свои желания. В них просто нужно поверить всей душой, без сомнений, фанатично верить, и они сбудутся. Я буду верить в него и Тома, — министр лукаво улыбнулся, — ты поможешь мне, совершить невозможное Северус?
— Стоунхендж, — тихо прошептал Гарри, подставляя ветру, разгоряченное долгим полетом, лицо.
— Время пришло, — Том последний раз обвел взглядом квиддичное поле Хогвартса и посмотрел на друга, — нам пора.
— Я знаю, но дай мне еще минуту, — взмолился Поттер.
— Перед смертью не надышишься, — серьезно заметил Вольдеморт, — пойдем, а то я струшу, и тебе придется меня волоком тащить.
Гарри неуверенно хихикнул, и крепко сжав руку Темного Лорда, шепнул:
— Прощай Хогвартс.
— Прощай, — эхом откликнулся Том.
И спустя мгновенье они исчезли.
Волшебники затихли, стоило только двум магам материализоваться рядом с Стоунхенджом.
Гарри мгновенно отыскал взглядом Северуса и послал ему полную благодарности улыбку, тот в ответ неуверенно усмехнулся.
Рон, Гермиона, Невил, Луна, Джинни, Фред, Джордж, Артур, Грюм, Тонкс, МакГонагл и еще многие…
Здесь собрались только те, кто лично знали Гарри Поттера, и кто никогда в нем не сомневались.
И судя по всему, старик все же рассказал им правду.
Гарри молча подошел к ним, напряженно на него взирающим, и заметил:
— Думаю, представляться не имеет смысла. Дамблдор ведь рассказал вам, и, судя по всему, накачал успокоительным по самые уши. Это хорошо. — Поттер горько рассмеялся, — я сволочь. Хоть я вам и не врал, но не говорил правды, но теперь это не имеет смысла. Я ухожу. Ухожу с Томом туда, куда мы стремимся много лет. Мне жаль, что так вышло. Честно жаль. У меня не хватает слов, чтобы выразить все мои чувства к вам друзья мои.
— Гарри — тихо всхлипнула Гермиона, уткнувшись, в плечо Рона.
— Не плачь Гермиона, — тихо попросил Гарри, — и все вы, не грустите. Моя жизнь была предопределена еще до моего рождения. Но я рад, что имел возможность побыть какое-то время с вами. Не воспринимайте мой уход как смерть. Это просто освобождение от почти двух тысяч лет безнадежных поисков.
Альбус Дамблдор, — голос прозвучал, словно удар кнута, и все вздрогнули, — вы были мне как отец. — Черный феникс внимательно разглядывал старого волшебника, — вы многое мне дали. Я оставляю вам самое дорогое, что у меня есть, опыт и знания. Не все конечно, — он усмехнулся, — но, то, что пригодится этой вам, и этой стране. Будьте же достойным хранителем.
Дамблдор поклонился.
— Рон, Гермиона. Вы двое всегда были для меня парой костылей, на которые я опирался. Вы, именно вы, не давали мне упасть. Ради вас я жил, ради вас я выживал.
Гермиона снова всхлипнула, да и у Рона глаза странно поблескивали.
— Я дарю вам домик в Лютом переулке, помнишь его Рон? Простите, что стер вам тогда память, но это было необходимо. Все что вы там найдете, ваше. Правда, книги я сжег, прости, конечно, Гермиона, но информация о Двуликих должна быть захоронена в веках и забыта. И, — Черный Феникс улыбнулся, — возможно, это для вас значит немного, но я желаю вам счастья. Я всегда мечтал стать крестным вашему ребенку, но не доживу до его рождения. Однако я стану его персональным ангелом-хранителем.
— Ты даже не представляешь, как мне хочется тебе врезать, — покачал головой Рон.
Гарри весело рассмеялся, но, посерьезнев, продолжил.
— Джинни, ты была мне как сестра, хотя будь я обычным человеком, я уверен, что у нас бы было будущее. Возьми мою молнию и мантию-невидимку, они спрятаны в выручай-комнате.
Фред, Джордж, вы всегда меня восхищали вашей жизнерадостностью, ну же, не кисните. Возьмите эти записи, я писал их всю ночь. С их помощью вы сможете создать настоящие шедевры. Так когда-то развлекался я. Возможно, вы даже сможете переплюнуть бога озорства? — Феникс весело улыбнулся.
— Артур Уизли, вы были для меня как отец. Простите. Простите, что заставил вас переживать. Простите, что не сумел спасти вашу жену и вашего сына. Моя вина перед вами неизмерима. Я оставляю вам дом Сириуса, и мне бы хотелось, чтобы однажды, этот дом стал для вас не напоминанием о войне, а настоящим семейным гнездышком, куда будут слетаться все Уизли.
Тонкс. Аластор. — Гарри весело посмотрел на аврор, — я думаю, что по маскировке у меня были бы высшие балы, да?
— Из тебя бы получился замечательный аврор, Поттер, — кивнул Грюм, — как и убийца.
— Ваши слова, для меня много значат, — Черный феникс пропустил мимо ушей шпильку, — однако меня всегда угнетали методы министерства при допросе. Держите. Это пирамидка правды, она вынуждает людей, находящихся поблизости к ней, говорить только правду.
Гарри подошел к каждому присутствующему на поляне, сказал несколько слов, и оставил какой-то подарок. Остался лишь Снейп.
— Северус. — Гарри положил руку на плечо хранителя, — спасибо. Спасибо за все. Ты стал для меня хорошим другом, и не раз помогал мне. Специально для тебя я сотворю маленькое чудо.
Гарри сделал шаг назад и соединил ладони. По его рукам медленно потек огонь.
Подул ветер, взъерошив непослушные волосы и смахнув с них искры. Полы плаща развевались, и пламя по краям одежды трепетало. А в ладонях рождалось нечто.
Все, затаив дыхание, следили за происходящим, Том лишь улыбался, он, наконец, увидел истинную форму друга. Черный феникс, наконец, освободил свою душу. И это действительно был уже не огонек. И это была уже не просто душа. Душа, для которой тело не значило НИЧЕГО.
Огонь был везде, он был в волосах, и при порывах ветра, его можно было увидеть. Он был в глазах, они сияли неземным светом. Он был в коже, она вся состояла из белого огня. Он был в одежде, и языки пламени, словно преданные собаки лизали землю у его ног.
Гарри протянул руки к Снейпу и все ахнули, на ладони словно маленькое солнце, лежало яйцо феникса.
— Это мой дар тебе Северус, — голос Поттера звучал приглушенно, — возьми его, только осторожно, не обожгись.
Дождавшись пока директор Хогвартса наколдует себе специальные перчатки, и бережно возьмет яйцо феникса, Гарри улыбнулся, и, подав знак Тому, пошел к арке. А люди смотрели им вслед, и не могли вымолвить ни слова. Им только что открыли одну из величайших тайн мироздания, и они не могли поверить в то, что видели их глаза. Перед ними был Бог. Как некогда маглы считали волшебников богами, так и сейчас волшебники считали богом Черного феникса. И возможно не так уж они и ошибались?
— Вместе? — улыбнулся Поттер, глядя на арку.
— Вместе, — эхом отозвался Риддл.
— А можно я тебя за руку возьму?
— Боишься?— улыбнувшись, подначил друга Вольдеморт.
— Ага, — Гарри тяжело вздохнул, — ужасно боюсь, что мы там, можем друг друга потерять.
— А ты меня не обожжешь? — сварливо вопросил Том, скептически глядя на огненные ладони друга.
— Нет, — Черный феникс крепко сжал руку Темного Лорда, и прошептал, — пойдем. Раз, два, три.
Они одновременно сделали шаг вперед, и пропали, лишь занавес печально колыхнулся. Что-то сверкнуло. Камни задрожали, но устояли, хоть и пошли трещинами. Альбус Дамблдор облегченно выдохнул.
— Похоже что все, — спокойно сказал Риндзин, стоя за спиной министра, — я больше не чувствую их присутствия.
— Я тоже, — Снейп все еще на вытянутых руках, держал яйцо феникса, и выглядел еще угрюмей, чем обычно. Однако в его глазах была улыбка. — Они вернутся, — его голос звучал уверенно. Вот увидите. Такие не умирают, да Альбус?
Дамблдор улыбнулся, и громко сказал, чтобы услышали все.
— Конечно Северус. Они еще вернуться. И мы все можем им в этом помочь, не так ли господа маги? Неужели вы считаете, что это конец?
Эпилог
Прошло два года. У Рона и Гермионы родился сын. Ему дали имя Гарри Рональд Уизли. Мальчику достались огненно рыжие волосы отца, а от матери нос, губы и овал лица.
Все волшебники из уст в уста передавали историю его рождения. Дескать, при родах, акушеры видели, образ до боли знакомого, молодого черноволосого человека, что-то шепчущего на ухо Гермионе. Роды прошли просто великолепно. После первого крика, изданного младенцем, человек исчез, предварительно успокаивающе улыбнувшись нервным акушерам, и озорно подмигнув счастливому отцу. Рон Уизли, на все вопросы, лишь улыбался, и шутил, что Гарри обещал стать персональным ангелом-хранителем мальчика, так что ничего странного, что он пришел поддержать подругу, и лично встретить своего подопечного.
Глаза у младенца были ярко зеленого цвета.
Мальчик рос необычайно умным, но до жути проказливым. Его магический потенциал, превышал все показатели, даже детей родившихся сразу после высвобождения магической энергии.
Конечно, в магическом мире намечались проблемы, но это как всегда. Оказались востребованы сквибы. Ринзину пришлось обучать их, использовать свои таланты. Позже, в Хогвартсе даже открыли новый факультет для обучения сквибов, ведь у них тоже появилась возможность колдовать.
Ночью на улицах стали чаще мелькать вампиры. Маги постепенно привыкали к новой жизни. Она не так уж сильно отличалась от прошлой и сулила свои выгоды.
Гарри Рональд Уизли быстро рос. Он успешно колдовал без палочки, даже в присутствии двух сквибов. Но как ни странно никаких разрушений не чинил. Он много и охотно рассказывал родителям, про своего невидимого друга, который иногда к нему заходит, рассказывает интересные истории и учит колдовству. На вопросы родителей, как выглядит этот человек, мальчик уверенно описывал его:
— Высокий, черноволосый, у него прикольная прическа. Он очень веселый, много шутит и смеется. И словно бы состоит из огня. Он просил, чтобы я называл его Двуликим.
Тот же человек частенько появлялся и в Хогвартсе, и в министерстве, и вел долгие беседы с директором и министром.
Много позже Гарри занял кресло министра магии, за считанные месяцы полностью перекроил все законы Магического мира Англии. Даже его недруги говорили о нем с уважением и опаской. Открыто, же выступать против него, не решался никто. Все знали, что этого человека охраняет нечто такое, по сравнению с чем, даже внезапно возросшая магия казалась детским лепетом. Прецеденты, конечно, были, но все они закончились весьма плачевно, и отнюдь не для министра.
— Жалеешь? — Снейп внимательно смотрел на Поттера, который шаловливо тыкал пальцем в некогда подаренного Северусу феникса, тот возмущенно огрызался, стараясь ухватить клювом палец наглеца.
— Нет. — Гарри улыбнулся. — Я не так уж много потерял Северус. Да, я не могу общаться с большой частью знакомых. Но растут новые маги. Твои дети, дети Гарри, те, кто в прошлых жизнях были моими хранителями, и их дети, они могут меня видеть. Так я могу принести больше пользы волшебному миру.
— Как там Темный Лорд?
— О, обживается, — Гарри хихикнул, — он пока еще не привык к новому образу существования. Я то уже был, за аркой, и знал, куда и на что, иду.
Внезапно раздался лай, и в комнату, сквозь стену влетел большой черный пес. Снейп пораженно распахнул глаза.
— Только не говори мне, — пораженно прошептал он, но тут же замолк, собака превратилась в человека. — Блэк!
— Как приятно, меня еще помнят! — хохотнул Сириус, и с величайшей почтительностью склонился перед крестником. — О ваша божественность, — едва не лопаясь от смеха, взвыл он, — вас зовет красноглазый ублюдок, и говорит, что надерет вам кое что, поскольку вы не сказали ему, что это насколько ужасно!
— Как неподобающе, — опешил Гарри, — меня? Отшлепать? Ладно Северус, пойду, посмотрю что там с ним случилось. Как бы он глупостей не наделал. Пойдем Сириус.
— Поттер. Стой! — Снейп пораженно разглядывал бывшего недруга, и с вопросом в глазах посмотрел на Черного феникса. — Он что, работает у тебя посыльным?
— Да Северус, — Гарри улыбнулся, — если ты захочешь, то тоже можешь к нам присоединиться. Мне требуются, как ты выразился, посыльные. Чао. Если тебя срочно потребуется моя помощь, ты знаешь, как со мной связаться.
И Черный феникс, озорно подмигнув, шагнул сквозь стену и исчез, черный пес, насмешливо гавкнув, последовал за ним. А Северус Снейп еще долго пытался понять, в чем же заключается смысл жизни, и стоит ли сомнительно комфортабельное послесмертие, места подле новых Богов волшебного мира.
